1XIX век влетел в Европу на крыльях Великой Французской революции. Декларация прав человека и гражданина, принятая Учредительным собранием Французской республики в 1789 году, провозглашала неотъемлемыми правами человека свободу личности, слова, собраний, вероисповеданий, равенства граждан перед законом, а также право на сопротивление угнетению. Отменялось крепостное состояние, крестьяне получали землю и становились свободными собственниками. Призывы к равенству, свободе и народовластию распространялись в соседних с Францией странах, проникали в далекую Россию, будоража умы, готовя общественное мнение к пониманию того факта, что крепостное право изжило себя. Напуганные феодальные властители объявили Франции войну, чтобы силой оружия подавить революцию. К ним последовательно присоединялись и русские самодержцы: Екатерина, ее сын Павел и, наконец, внук Александр, ставший царем в 1801 году.
2Своеобразной реакцией на Французскую революцию, стало национально-религиозное движение мордовских крестьян Терюшевской волости поволжской Нижегородской губернии в 1804—1810 годах. Пожалуй, ни одна волость Нижегородского края, начиная с середины XVI столетия, не доставляла помещикам столько хлопот и страха, как эта. Ее компактное мордовское население на протяжении веков стойко держалось своих традиций, религиозных обрядов, достоинства в отношении с дворянами. Оно уже с начала XVII века находилось в крепостной зависимости, и с середины XVIII столетия было в основном крещено. Однако, несмотря на все усилия и ухищрения помещиков, чиновников и церковников, пока еще сохраняло гордый независимый дух, национальное самосознание и стремление к свободе.
3Значительная часть крестьян волости в это время принадлежала князю Егору Грузинскому, обрусевшему потомку имеретинского царя Арчилы, бежавшего в Россию ещё в XVII в. от турок и персов. Когда дочь владельца вышла замуж за французского графа де Сент-Приест, эмигрировавшего после революции 1789 г., терюшевские имения были вручены зятю в качестве приданого. Граф, изгнанный французскими крестьянами, получил во владение мордовских. Причины, побудившие их нового хозяина приехать в Россию, без сомнения терюшевцам были известны и не раз ими обсуждались. Освобождение крестьян в далекой Франции дарило какую-то надежду и на освобождение крестьян в России. Слухи о подготовке такого освобождения, ухудшение положения крестьян в связи постоянными войнами, которые вела империя, а также разорительное управление имениями Егором Грузинским подняли терюшевскую мордву на восстание.
4Летом - осенью 1804 года восставшие разгромили, барскую контору, уничтожили находившиеся там крепостные акты и документы, перестали отбывать барщину, а заодно забрали урожай с барских полей. Управляющего, пытавшегося собственными силами справиться с крестьянами, убили. В волость были направлены регулярные воинские части. Терюшевцы, как всегда, организованно встретили карателей и оказали им сопротивление. Разумеется, солдаты с ружьями победили крестьян, вооруженных вилами и топорами, но огонь надежды на освобождение, разгоревшийся в душах людей, они погасить не смогли. Крестьяне не ходили на барщину, рубили для себя помещичий лес, косили помещичьи луга, собирались на сходки, которые по традиции проводили как моления по древним мордовским обрядам. Религиозная окраска в той или иной степени всегда присутствовала в восстаниях терюшевцев, имевших, как правило, глубокий социальный характер. Религиозная форма выступлений чаще всего сопутствовала неудачам в открытых столкновениях с властью, после которых люди уходили в мистику, в мечты, совершая в фантазиях то, что они не смогли осуществить в реальной жизни, и, не видя поддержки вокруг себя, искали ее на небесах. Стремление к мордовской вере, как представляется, могло быть также связано с памятью терюшевцев о былой свободной жизни, которая сменилась крепостной зависимостью вместе со сменой религии. Когда на подобных сходках появился Кузьма Алексеев - исконный уроженец этих мест - сказать трудно. Скорее всего, он с самого начала был активным участником событий. Во всяком случае, система религиозных и социальных взглядов, изложенная им землякам, не могла появиться сразу в законченном виде.
5Это учение вкратце сводилось к следующему: христианская религия устарела,
Христа больше нет, не будет и христианской веры.
6Необходимо возрождать древнюю мордовскую религию, так как только она является истинной. Когда мордовские молитвы дойдут до бога, ударит двенадцать громов и с неба на землю сойдет Давид и сонмы ангелов Они будут судить мир. После этого на земле останутся только те, кто исповедует мордовскую веру, принимает мордовский закон, язык, одежду.
Мордва будут свободны, не будут принадлежать помещикам и платить оброк, а будут первыми людьми, потому что и господа их все оденутся в мордовские платья и будут такие же мордва (Зевакин 1936 : 15).
7При этом Кузьма призывал земляков молиться не на восток, как следовало по мордовской вере, а на запад, поскольку, по его словам, свобода должна была прийти к ним с запада.
8На наш взгляд, в учении Алексеева в своеобразной форме нашли отражение те значительные события, которые произошли в Европе и России с конца XVIII века. А произошло следующее. В революционной Франции вместо христианской стали вводить «гражданскую религию», где высшей силой мироздания объявлялся человеческий разум. Закрывались церкви. Был отменен христианский календарь. Даже самого папу Римского, почитавшегося католиками наместником Бога на земле, посадили в тюрьму. Отголоски этих событий различными путями долетали до мордовских крестьян и среди многих новокрещен расценивались как начало конца христианской религии. Отсюда недалеко до первого утверждения Кузьмы Алексеева:
Христос чин с себя сложил, Христа больше нет, не будет и христианской веры (Зевакин 1936 : 15).
9В 1804 году первый консул французской республики Наполеон Бонапарт провозгласил себя императором. Тем не менее, основные завоевания революции остались неприкосновенными, в том числе и свобода крестьян от помещиков. По-прежнему там, куда ступала нога французского солдата, рабство и крепостничество отменялись. Вновь начавшее борьбу с Наполеоном правительство Александра I потерпело поражение. После страшных разгромов русской армии под Аустерлицем и Фридландом, в 1807 году, был заключен тяжелый, унизительный для России Тильзитский мир. Наполеоновские войска подошли к границам Российской империи. Дворня графини де Сент-Приест, мордовские солдаты, возвращавшиеся в родные места, рассказывали терюшевцам, как умели, обо всем этом. Вот откуда, по нашему мнению, явилось второе утверждение Кузьмы Алексеева, что спасение и свобода к мордве придут с запада. Непонятны причины, побудившие проповедника избрать в качестве мессии - спасителя мордовского народа - израильского царя Давида. Известно, что хрупкий юноша Давид, победивший, согласно мифу, в единоборстве вражеского великана Голиафа, часто рассматривался теологами как символ превосходства духа над грубой силой и победы малочисленных народов над большими. Возможно, здесь следует искать ответ на последний вопрос. Что же касается фантастических атрибутов акта освобождения и последующего распространения мордовской веры на весь мир, то их истоки, вероятно, надо искать в религиозном мировоззрении Кузьмы Алексеева.
10Внутриполитическая ситуация способствовала усилению борьбы российского крестьянства за свободу в различных, в том числе и религиозных формах. В то же время она заставляла помещиков с особой настороженностью следить за малейшими движениями этого могучего, но пока еще спящего колосса, тем более в национальных районах, всегда готовых подняться на борьбу при соответствующих условиях. К таким районам на протяжении столетий относился мордовский край. Поэтому деятельность Кузьмы Алексеева не могла долго оставаться незамеченной. 16 сентября 1809 года нижегородский губернатор, действительный статский советник Руновский получил письмо, в котором говорилось:
- 1 Этот и последующие документы публикуются без исправлений.
Милостивый государь мой,
Андрей Максимович!
Долгом поставлю известить Вас о следующих обстоятельствах, имеющихся в Нижегородской округе по дошедшим мне слухам. Небезызвестно Вашему превосходительству, что Терюшевскую волость составляет большая часть из новокрещен около 12-ти тысяч душ, которым запрещено иметь сходбища, из коих хотя прежде некоторые тайно придерживались первобытному их обряду.— А ныне вотчины Г-жи Софьи Алексеевны Санприест деревни Сескина крестьянин Козьма, оставя хлебопашество, обольщает окрестных селений тех новокрещен и представляет себя за пророка, но в чем состоит его пророчество, то мне неизвестно. И даже осмелился уже делать явно. Рассылая подобных себе в окрестности своего селения, в том числе и в мои деревни Сивху, Лом и Инютину, из коих приезжали мне рапортовать старосты и сотский, через что соблазняет, и сзывали от его имени, ходя по дворам, для оного служения. И в деревне Сескине; в прошедшее воскресенье, т. е. сентября 12 числа оных собралось обоего пола не менее 4-х тысяч душ. Через что может скрываться и другое зло.
Итак, прошу Вашего превосходительства взять в сем случае надлежащие меры к прекращению сего и приказать исследовать.
А затем пребыть честь имею Вам навсегда Вашего превосходительства милостивый государь мой, покорнейший слуга князь Петр Трубецкой.
14 сентября 1809-го
сельцо Лапшиха1
(Зевакин 1936 : 25).
11Человек, написавший этот донос, был отцом С.П. Трубецкого - одного из создателей и организаторов тайного общества, подготовившего первое в России революционное выступление против крепостничества и самодержавия. При подготовке восстания 14 декабря 1825 года С.П. Трубецкой был избран вождем декабристов - людей, идущих, по выражению В. И. Ленина,
сознательно на явную гибель, чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение и очистить детей, рожденных в среде палачества и раболепия (Ленин 1968: 225).
12Главной причиной, побудившей его к революционной деятельности по изменению общественного строя, сам Трубецкой назвал
частые и продолжительные возмущения крестьян против помещиков... (Васильев 1965 : 8).
13Кто знает, может быть, «частые и продолжительные возмущения» терюшевцев тоже внесли свой вклад в формирование его образа мыслей. Во всяком случае, восстание 1804 года в Терюшевской волости, куда входило и поместье Трубецких, он должен был знать хорошо. Последние семнадцать лет своей ссылки С.П. Трубецкой проведет в Иркутской губернии, куда будет сослан по делу, возбужденному доносом его отца, и Кузьма Алексеев.
14Но все это будет позднее, а сейчас письмо действительного статского советника, представителя одного из самых знатных родов Российской империи, князя Петра Сергеевича Трубецкого не могло остаться без внимания, тем более, что оно касалось неспокойной Терюшевской волости. Поэтому на следующий день последовало секретное указание губернатора нижегородскому земскому исправнику Сергееву тщательным образом разобраться в происходящем. Далее в ордере предписывалось:
Потом как оного крестьянина Кузьму, так и главнейших его сообщников, взяв под крепкую стражу, доставить сюда для дальнейшего их испытания и рассмотрения их противозаконного поступка. Между тем об успехе и о существе вашего по сему разысканию немедленно мне донести с нарочным; а крестьянам строжайше подтвердить, чтоб они, не веря ложным предсказаниям, называющих пророком крестьянина Кузьму, оставались в покое, упражнялись по-прежнему в хлебопашестве и хозяйственных изделиях, закрепив сим накрепко, чтоб ни тайных, ни явных сходбищ делать не делали, под страхом неизбежного по законам наказания, а наблюдение за всеми их движениями препоручить сотским не из мордвы, приказав им обо всем подозрительном немедленно вам доносить... Требую объяснения, почему вы о таком многочисленном сходбище доселе мне не рапортовали (Зевакин 1936: 25-26).
1520 сентября, когда исправник уже приступил, так сказать, к расследованию, губернатор получил письмо от нижегородского архиепископа Вениамина, показывающее, что агенты святой церкви тоже не дремали. Поскольку в этом письме, пожалуй, наиболее квалифицированно излагаются основные идеи проповедей Кузьмы Алексеева, а также их обстановка, текст приведем полностью:
Превосходительный господин!
Милостивый государь!
Нижегородской округи села Сарлей священник Иван Дмитриев сего сентября в 16-й день донес мне о происходивших в январе месяце сего года слухах, что вотчины ея сиятельства графини Софьи Алексевны Сенприест, приходской к тому селу Сарлеям доли ево священника деревни Большаго Сескина новокрещен Козьма Алексеев рассеивает для собратии своей соблазнительные слова, клонящиися к тому, что де вскоре прежняя их мордовская вера возвысится, а христианская упадет. Слухи сии тем подтвердились, что волостное их начальство взяв ево новокрещена за сие отослало в село Лысково к его сиятельству князю Егору Александровичу Грузинскому, надзирающему над их вотчиною и там он новокрещен пробыв до святые Пасхи, во второй день светлыя седмицы явился в село Сарлей, и, ходя долгое время по праздникам в церковь прилежнее прежнего, ему священнику с братьею сказывал, что он в Лыскове дважды исповедовался и «святых тайн приобщался». А по прошествии около трех недель после Пасхи волостное их правление прислало к ним в церковь копию с приказанием его сиятельства, в коем между прочим написано, чтоб оное волостное правление за ним новокрещеным смотрело, и по первых случаях о ево опять на то поползновение, прислало его сиятельству рапорт, а ево новокрещена содержало бы под стражею для отсылки и на поселение. В средних числах мая опять он новокрещен стал прежним свои соблазнительные слова рассеивать, за что в последних числах мая взят и отослан к его сиятельству князю Грузинскому, где и был до сего сентября. А ныне явясь в дом свой начал свою собратию соблазнять, что они многочисленно к нему собираются, составляют на полях по прежним своим мордовским обыкновениям мольбища, кои прежде делали тайно, а напоследок в мимошедшую субботу к вечеру видимо было, что толпы новокрещеных шли и ехали к нему, Алексееву, и таков збор всю на воскресенье ночь и в воскресенье по утру продолжался. Он священник Иоанн после обедни в воскресенье с товарищем своим в селе Сарлей с сотским входили на высокое место, и видели близь рощи состоящей неподалеку от деревни Сескина, где оной соблазнитель живет, народу бесчисленное множество и во многих местах дымящиеся огни, на коих по-видимому сожигали они части животных. Едущие туда новокрещены многим попадающимся навстречу, в том числе и им, безбоязненно сказывали, что они едут на мольбище к пророку, а возвращаясь оттуда рассказывали, что ему пророку является дух именем Мельчеже. Да еще слышится, что он лжепророк говорит, что слово Христос есть чин. Христос будучи стар, чин сей с себя сложил. Христа больше нет, не будет и христианской веры. Чин сей предпоручен другому. Он придет с запада, поэтому молиться мы должны на запад. Также, что скоро будет страшный суд и на том самом месте, где у них происходило мольбище. Посему некоторые из новокрещеных веря сему, раздают имение, а другие и парового хлеба не сеяли ни зерна.
Таковых новокрещеных Козьмы и последователей его поступки представляя к рассмотрению Вашего превосходительства, имею честь известить Вас милостивый государь! Что есть ли по усмотрению Вашему необходимом надобность востребует отправить в деревню Больше Сескино, для увещания как показанного крестьянина, так и других заблуждающихся, искуснаго священника, в таком случае оный с надлежащим наставлением от меня немедленно отправлен быть имеет.
Впрочем с истинным моим к Вам почтением и усердием Вашего превосходительства милостивого Государя усердный слуга и богомолец
А. Вениамин (Зевакин 1936 : 26-28).
16К письму архиепископа можно добавить, что наряду с приготовлением жертвенной пищи и напитков (пуре), другими атрибутами древней мордовской религии, в молениях терюшевцев использовались христианские иконы, например, Николая Чудотворца. Правда, не исключено, что их брали в целях «конспирации». Как следует из доносов Трубецкого, Вениамина, а также из секретного ордера Руновского, губернские власти обеспокоил не столько религиозный аспект проповедей Алексеева, сколько содержащийся в них социальный протест, стремление к освобождению мордовского народа, многочисленность, и, самое главное, открытость собраний его последователей. Отсутствие страха у крестьян - вот что внушало наибольший страх их угнетателям. Имперская судебная машина заработала. Кузьма Алексеев и семь его наиболее видных сторонников: Никита Иванов - 45 лет, Михаил Фролов - 45, Петр Максимов - 43, Николай Алексеев - 26, Борис Иванов - 27, Яким Иванов - 30, Филипп Савельев - 30 лет были арестованы. В момент ареста Кузьмы ко двору собралась толпа односельчан, готовая прийти к нему на помощь, однако, он не только не просил помощи, но и всячески успокаивал своих сторонников, говоря, что его дело их не касается. При этом Кузьма призвал их не забывать мордовской веры, молиться по пятницам и воскресеньям и ждать свободы и спасения, которые непременно придут с запада. Учитывая настроение крестьян, можно сказать, что только такое поведение Алексеева предотвратило новое восстание терюшевцев.
1730 сентября губернатор Руновский предложил нижегородскому уездному суду рассмотреть дело «без малейшего промедления». В этот же день он подробно информировал о нем Министра внутренних дел империи Алексея Куракина, добавив от себя, что причина подобной деятельности Кузьмы Алексеева, видимо, заключается в стремлении последнего, пользоваться подношениями крестьян. Губернатор уверял министра в незначительности произошедшего, однако, и сам он и правительство отнеслись к делу весьма серьезно. В середине октября во все мордовские села Терюшевской волости были посланы священники и чиновники для увещеваний и угроз, а села Курилово, Борисово, Тепелево, Сарлей, Суроватиху, Теплое и Арманиху удостоил посещением сам архиепископ Нижегородский и Арзамасский Вениамин. Крестьянское население всех мордовских сел края было разбито на группы по десять - пятнадцать дворов, с назначением в каждой из них ответственного из мордвы. В случае тайного участия крестьян в мордовских молениях или собраниях эти ответственные обязаны были доносить вотчинному и волостному начальству под угрозой отдачи в рекруты либо их самих, либо их сыновей. В волостную и вотчинную администрацию вводились лишь русские.
188 ноября нижегородский губернатор получил послание из Министерства внутренних дел, в котором говорилось:
Честь имею известить ваше превосходительство, что я докладывал Государю императору по представлению вашему, в рассуждении появившегося во вверенной вам губернии лжепророка крестьянина Алексеева, и его Императорское Величество удостоил Высочайшего одобрения меры, ваши милостивый государь мой, в рассуждении заблуждающихся новокрещен принятые.
На подлинном подписал Министр Внутренних Дел к. Алексей Куракин.
С подлинным сверял Титулярный советник Алексеев. (Зевакин 1936 : 54).
19В следующем послании губернатору предписывалось подробно информировать министерство о решении суда по этому делу. 6 декабря 1809 года губернатор внес предложение в губернскую Нижегородскую Палату Уголовного суда о скорейшем его рассмотрении: «Его сиятельство Господин Министр внутренних дел князь Алексей Борисович Куракин, вспоследствие представления моего, о дальнейших распоряжениях со стороны гражданского и духовного начальств к удержанию новокрещен из мордвы от заблуждений, коими обольщал их по корыстолюбивым видам крестьянин Алексеев; предписывает мне представить к нему Г. министру в свое время какое по суду постановленно будет решение об означенном крестьянине Алексееве и его сообщниках. Почему предлагаю Палате Уголовного суда о скорейшем решении сего дела и о доставлении оного ко мне копию».
20Никаких «корыстолюбивых» мотивов в деятельности Кузьмы Алексеева, конечно же, не было. Этой ложью Руновский явно подсказывает суду основания для приговора. Вообще отступление от христианской религии по законам Российской империи должно было рассматриваться церковным судом. Но последний не мог приговорить человека к ссылке или тем более к казни. В уголовный суд дело Алексеева могло быть передано в случае призыва им к свержению существующего правительства, требования насильственного освобождения от помещиков или сопротивления властям. Ничего подобного в его действиях не было. Он лишь призывал к восстановлению мордовской веры и к ожиданию свободы. Таким образом, даже по драконовским законам Российской империи уголовный суд над Кузьмой Алексеевым являлся произволом. Однако это не смущало ни Руновского, ни Куракина, ни царя Александра. С готовностью и служебным рвением взялся за дело и нижегородский уголовный суд.
21Чем все это можно объяснить?
Ничего нового, такого, чтобы выделялось из ряда вещей, которыя в эпоху Кузьмы и очень долгое время после него совершались во всех углах мордовского мира, мордовский пророк не произносил»,- утверждал известный дореволюционный исследователь мордвы Н. И. Смирнов (Смирнов 1895: 104).
22По его мнению, репрессии были вызваны тем, что «в речах мордовского Иоанна звучали социальные нотки, которые встревожили администрацию и местных помещиков»10. Думается, именно здесь следует искать причину нарушения властями законов, ими же установленных.
23Из материалов дела следует, что Кузьма Алексеев родился в конце октября 1764 года, был крещен. Ко времени вынесения приговора ему исполнилось полных 45 лет. До 1802 года он крестьянствовал. Затем, в течение семи лет, жег уголь на лесных дачах. С детства Алексеев наряду с христианскими придерживался и древних мордовских обрядов. В нем постоянно присутствовали и боролись две веры, два сонма молитв - христианских, которые он говорил по-русски, и мордовских, произносимых им на родном языке. Семилетняя жизнь в лесу без частых контактов со священниками и русскоязычным населением привела к восстановлению в его душе основ древней мордовской религии. Возможно, последнее, в свою очередь, стимулировало процесс развития национального самосознания. Вернувшись домой в село, он, по его словам, стал слышать голос, вещающий ему каноны «истинной веры» и способ действий. Все семь его учеников, привлеченных к суду, показали,
что они от закона христианского не отрицаются, в церковь ходят и все христианские обряды исправляют; но быв обучены от своих отцов и древних мордовских обрядов не оставляют, и всегда им с малолетства следуют (Зевакин 1936 : 57).
24На вопрос, слышал ли Кузьма Алексеев «голос» и считают ли они его проповеди правильными, шестеро подсудимых ответили: «Точно ли ему таковые гласы были им неизвестно», но что Алексеев человек был воздержанный и предлагал народу нечто иное, как только мольбу богу по мордовскому обряду, то они считают таковое его предложение правильным и впредь от таких обрядов отстать не могут» Подсудимый Николай Алексеев к этому добавил, что все пророчества Кузьмы
почитает он и ныне за истинные, и ему Алексееву таковые гласы, каковые он объявляет, быть могли, потому что он, Алексеев, человек воздержанный и обращается всегда в богомольстве по мордовскому обряду,- следовательно и достоин быть такового откровения, каковое он изъясняет и он Алексеев (на это раз Николай.— В. А.) от мордовских обрядов отстать не может (Зевакин 1936 : 61).
25Заявления всех восьми подсудимых о своей приверженности мордовской вере и обычаям значительно облегчили задачу услужливых правоведов. После недолгих рассуждений ими был сделан «глубокомысленный» вывод, в общем совпадающий с мнением господина губернатора о деятельности Кузьмы Алексеева:
Что он все таковые нелепые откровения рассказывал крестьянам от выдумки своей. Но причины, побудившие его ко всему оному, могли быть различные: быть могло, что и со злостным намерением, дабы обольстив народ, корыствоваться их собственностью, или по единому его безрассудному привержению к тем обрядам, хотел из мнимой набожности утвердить их своими уверениями к поддержанию и распространению оного мордовского обычая. Но за всем тем если оное и из одной безрассудной приверженности его к мордовским обрядам произошло, то все ему неизвинительно, поелику тем поселил он в крестьянах большой разврат и ослабление в христианской религии. Посему его, Алексеева, за таковое выдуманное самим им нелепое разглашение совокупно же с тем и за отправление со множеством народа противного христианской религии мнимого по мордовскому обычаю богомолья, на основании устава о благочинии 254-го и воинского артикула 202-го пунктов, соразмерно поступкам его наказать в деревне Большом Сескине при собрании подобных ему из мордвы новокрещенных в мольбе с ним участвующих плетьми дав восемьдесять ударов и потом, к пресечению на будущее время могущего быть от него тем крестьянам разврата, сослать на поселение в Иркутскую губернию (Зевакин 1936 : 61).
26В отношении остальных подсудимых приговор гласил:
Крестьяне деревни Большого Сескина, Никита и Борис Ивановы, веря слепо его им приказанию ездя по разным селениям, и разглашая оные, созывали крестьян на волостную мольбу; ...а так же Михаил Фролов, Петр Максимов, Николай Алексеев, Яков Иванов и деревни Кужуток Филипп Савельев содействовали ему, Алексееву, во спомоществованием при мольбе 12 сентября по их древнему мордовскому обыкновению. Почему всех их за такое участие с Алексеевым соразмерно каждого вине по силе воинского 129-го артикула наказать плетьми, дав по сорок ударов и первых двоих - Бориса и Никиту Ивановых - яко более прочих созыванием крестьян на ту мольбу участвовавших по наказанию буде они окажутся году - написать в солдаты и с зачетом помещице за рекрут, а случае негодности быть в военной службе, сослать на поселение в ту же Иркутскую губернию (Зевакин 1936 : 63-64).
27Далее в приговоре следовало:
По произведении же оным подсудимым наказания всей Терюшевской волости из мордвы новокрещенам накрепко запретить, чтобы они впредь никогда на мольбу по-прежнему их мордовскому обыкновению никаких сходбищ ни явных, ни тайных, не делали под опасением строгого по законам осуждения; за чем иметь бдительный надзор земскому суду...
Председатель Карл Ребиндер, советник Давид Чекерлян, заседатели от дворян: Сергей Скуридин, Евграф Бабкин, от купечества Сергей Пачкунов. Скрепил секретарь Сергей Ильин. Подписал генваря 11-го 1810 года. Губернским уголовных дел стряпчим читано генваря 12-го дня...
С подлинным сверял канцелярист Александр Эвениус» (Зевакин 1936 : 64).
28В письме к министру Куракину губернатор Руновский изложил этот приговор. 19 марта он получил ответ, в котором сообщалось:
Представление вашего превосходительства от 15-го прошедшего февраля с выпискою из решения Нижегородской Палаты Уголовного суда о крестьянине Козьме Алексееве и его сообщниках, осужденных за разглашение ложных слухов к разврату и ослаблению в христианской религии новокрещен из мордвы, доведено было до сведения ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА И ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ угодно было Высочайше повелеть.
Приговор уголовной палаты об означенных крестьянах исполнить, исключая телесного наказание от которого всех их освободить...
Я имею честь сию ВЫСОЧАЙШУЮ волю сообщить вашему Превосходительству для надлежащего по оной исполнения.
Министр внутренних дел
на подлинном подписал князь Алексей Куракин» (Зевакин 1936 : 67).
29Однако царская «милость» успела избавить от плетей лишь Николая Алексеева. Над остальными казнь свершилась, и осужденные к этому времени уже брели в Сибирь. После введения нескольких оправдательных бумаг, вызванных неисполнением «высочайшего повеления», в конце июля 1810 года дело было закрыто.
30Выделяя особо социальный аспект деятельности Кузьмы Алексеева, нельзя тем не менее не проникнуться интересом к его религиозному учению. Здесь он предстает как реформатор древней мордовской веры, включающий в нее элементы иудейской (царь Давид) и христианской (Николай Чудотворец) религий. В проповедях Алексеева мы встречаем окончательный переход от многобожия хотя и с верховным богом Шкаем, к единобожию. Моления производятся не только по пятницам, что осталось у мордвы, вероятно, еще с золотоордынских времен, но и по воскресеньям, что несомненно обусловлено христианским влиянием. Совершенно новым является требование молиться, обернувшись не к востоку (восходу солнца), а к западу. Возможные причины этого указывались выше. И сами руководители молений (Озатя, Пуреньатя) не выбирались, как обычно, а назначались самим Кузьмой. Все учение Алексеева проникнуто сильным национальным чувством, все мордовское связано с мордовской верой. Если учесть, что наступление христианской религии сопровождалось ассимиляцией мордовской культуры, всего мордовского народа, то стремление противопоставить ей национальную веру можно рассматривать, как попытку стимулировать национальное самосознание народа, объединить его в борьбе за выживание Новая национальная религия, в которой Алексеев в тех условиях должен был видеть единственную силу, способную спасти мордву, как особый народ, представлялась им не в старом пантеоне языческих богов, а в совокупности основ древнемордовской, иудейской и христианской религий. Кажется, он старался взять из них все лучшее. Ему, малограмотному крестьянину, было, невероятно сложно повести за собой людей не в драку, не на разгром помещичьих усадеб или даже на бой с карателями, а в новый мир религиозных чувств и представлений. Конечно же, прежде всего Кузьме Алеексееву помогли стремления и надежды самих крестьян. Его личные качества: ум, порядочность, глубокая вера в собственное предназначение и прекрасные ораторские способности сыграли в этом тоже немалую роль.
31Незаурядный образ «мордовского пророка» привлекал к себе внимание дореволюционных и советских исследователей, среди них: В. И. Снежевский, написавший в журнале «Исторический вестник» № 10 за 1892 год прекрасную статью «Кузьма, пророк мордвы-терюхан»; Н.И. Смирнов, составивший, кстати, первый список литературы о нем; Т.В. Васильев, посвятивший ему немало строк в своей книге «Мордовия», изданной в 1931 году; М.И. Зевакин, выпустивший о Кузьме Алексееве целую монографию, и другие. К сожалению, встречается и литература иного рода, направленная на то, чтобы исказить образ этого чистого человека, подвергнуть его, так сказать, и моральной каторге. После суда над Алексеевым его имя в ряде газет было подвергнуто травле и осмеянию, а в 1866 году журнал «Отечественные записки» в августовском и сентябрьском номерах не побрезговал опубликовать о нем статью, полную инсинуаций и оскорблений. Позднее была выпущена и отдельная брошюрка подобного же содержания, встречающаяся в рукописи кое-где и сейчас.
32К чести серьезных русских ученых подобным инсинуациям был дан должный ответ. Так, Н.И. Смирнов в обзоре литературы своей монографии «Мордва» пишет о пасквиле, напечатанном в «Отечественных записках»:
Автор сбивается с фактической научной почвы и пускается в область беллетристических упражнений на канве из искаженных обрывков народного (русского - В. А.) предания. К. дает нам подробнейшее описание наружности мордовского пророка, знакомит с такими его похождениями, о которых никто... и знать не мог... Беллетристический элемент плохого разбора заполняет всю статью... (Смирнов 1895: 266).
33Подобные сочинения, ставшие новым явлением в подавлении борцов за свободу и достоинство своего народа, преследовали цель исказить их благородные образы, выскоблить их из памяти потомков. Но земляки не забыли Кузьму Алексеева. Еще долго терюшевская мордва собиралась на тайные сходки и молилась так, как учил он.
Она совершала по старинке свои обряды,- писал об этом Н.И. Смирнов,- но уже не связывала с ними никаких ожиданий (Смирнов 1895: 105).
34События 1804-1810 годов стали последним крупным национальным движением мордвы-терюхан. Их предки храбро сражались под знаменами Пургаза и Алабуги. Шли на штурм царских крепостей вместе с Московым и Воркадином. Громили помещичьи усадьбы в отрядах Акая Боляева, Алены Арзамасской и Несмеяна Васильева. Нет никакого сомнения в том, что терюшевская мордва, располагавшаяся на подступах к Нижнему Новгороду - главной базы колонизаторской политики царизма в Поволжье - и всегда первой принимавшая удары административного и церковного аппарата, своей длительной и упорной борьбой за национальную независимость, культуру, веру и самосознание не только спасла от ассимиляции значительную часть мордовского региона, но и ослабила натиск царизма на другие нерусские народы. Эта вековая борьба с мощным государственным и церковным аппаратом огромной империи постепенно истощила силы даже такого стойкого населения как терюхане. В настоящее время их обрусевшие села входят в основном в Дальне-Константиновский район Нижегородской области. Утрачен язык, национальное самосознание, и только особенности культуры и психологического склада еще напоминают о героическом мордовском прошлом этих людей.