Навигация – План сайта

ГлавнаяПриглашение к публикацииAppel closПолитическая и социальная история...

Политическая и социальная история сексуального и гендерного диссидентства в СССР

Координаторы: Артур Клеш/Arthur Clech (Высшая Школа Социальных Исследований (EHESS), Париж), Дан Хили/Dan Healey (Колледж Св. Антония, Оксфорд), Франческа Стелла/Francesca Stella (Университет Глазго)

Гомосексуальность подвергалась и продолжает подвергаться преследованию не только в Российской империи и в СССР, но и в бывших советских республиках, где власть прибегает либо к медико-правовым механизмам репрессии, либо к различным формам цензуры (в том числе и « товарищеский суд »). Сам по себе советский опыт, по сравнению с другими странами социалистического блока, заслуживает отдельного внимания исследователей хотя бы по той причине, что введенный Сталиным еще до начала Великой Отечественной войны закон против мужеложства оставался в Уголовном кодексе всех советских республик в отличие от некоторых стран Варшавского договора (стран Центральной и Восточной Европы), где он либо отсутствовал либо был отменен после окончания Второй мировой войны. Но и внутри Советского Союза наказание за « мужеложство » сильно разнилось, и эти различия только усугубились с развалом единого СССР.

Целью этого номера « Cahiers du monde russe » является изучение истории « сексуального и гендерного диссидентства » в 20-21 вв, а именно описание механизмов медико-правового регулирования сексуальности, а также того, как это регулирование воздействовало на формирование квир-субъективностей. Речь идет в частности о таких практиках, как самоцензура, донос, а также формирование контр-дискурса и разнообразных стратегий выживания.

Приветствуется также анализ литературных и художественных произведений, которые служили порой главным полем для построения квир-субъективностей. В ЛГБТ-прессе 90-х-начала 2000-х годов, как в столицах, так и в провинции, было опубликовано большое количество писем от читательниц и читателей. Эти публикации, в которых слышны квир-голоса, открывают широкое поле возможностей для современных исследователей.

Срок сдачи названий и резюме заявок до 6 сентября 2019 года

Резюме заявок (максимум 500 слов) необходимо выслать на адрес sovgenderdissent_cmr[at]ehess.fr

Просьба указать имя, место работы и адрес электронной почты.

Авторы отобранных заявок будут извещены о решении научного комитета до 20 октября 2019 года.

Рабочие языки: русский, английский и французский.

Срок сдачи статей: 20 мая 2020 года.

Объем статей: 70 000 знаков (с учетом сносок и пробелов).

Согласно правилам « Cahiers du monde russe », полученные статьи будут переданы на рассмотрение двум внешним рецензентам (на условиях анонимности).

Публикация номера: июль-сентябрь 2021 г.

Для информации, контактные почтовые адреса: Arthur Clech, Dan Healey, Francesca Stella : sovgenderdissent_cmr[at]ehess.fr или Valérie Mélikian, cmr[at]ehess.fr

Ниже кратко представлены некоторые подходы к малоизученным или вовсе не исследованным по сей день проблемам историографии.

Различаемые квир-пространства и различные квир-темпоральности

Понимание « сексуального и гендерного диссидентства » может быть заметно обогащено, если во внимание будет принято чувство принадлежности акторов к определенному гендеру, языку, « этносу », социальному статусу или религии. Не стоит также ограничивать исследования, посвященные сексуальному и гендерному диссидентству, общепринятыми хронологическими рамками. Так, мы предлагаем включить весь период до Революции 1905 года, принимая во внимание то, что ни эта революция, ни Октябрьская революция 1917 года не могут считаться априори поворотными событиями для всех форм истории этого периода.

Таким образом, мы намеренно расширили хронологические и географические рамки данного номера, чтобы охватить как предреволюционный период, так и революционные события вплоть до 1920-х гг.

Отмену уголовной статьи о мужеложстве 1922 года, после Октябрьской революции, можно отнести к желанию большевиков порвать со всем, что связывало СССР с царским наследием, освященным Православной церковью. В 1934 году этот закон заново был принят Сталиным и просуществовал в Уголовном кодексе вплоть до его отмены в 1993 году в Российской Федерации (в Украине гомосексуальность декриминализировали еще в 1991 году, а в большинстве бывших республик СССР — в период с 1992 по 2003 годы, хотя этот закон существует по сей день в Узбекистане и Туркменистане). Однако уже в 2013 году в России вновь был введен запрет, устанавливающий административную ответственность за « пропаганду нетрадиционных отношений среди несовершеннолетних ».

Эти резкие изменения в законодательстве, которые непосредственно отражаются на жизнях людей, необходимо рассматривать, с одной стороны, в контексте длительной истории или истории преемственности, а с другой, — больших поворотов в « сексуальном вопросе »: начиная с « сексуальной революции » 1920-х гг, отразившейся на идеологии и поведении людей, затем последовавшие социальные изменения в 1960-е и 70-е годы, вплоть до 1990-х годов, когда дискурсы о сексуальности приобрели повсеместный характер, и, наконец, 2000-е годы, когда прошел первый гей-парад, сопровождавшийся поляризацией дискурсов о гомосексуальности.

Обновленный интерес к историческим акторам, в том числе и не институциональным, даст возможность осветить такие противоречивые процессы, как, к примеру, распространение дискурсов о гомосексуальности вследствие попыток их законодательного ограничения. Мы использовали термин « сексуальное и гендерное диссидентсво » в связи с тем, что он включает как женщин, так и мужчин, испытывающих однополое влечение, а также тех, кто ощущает свою принадлежность не к тому полу, который был им дан при рождении, и интерсексуальных индивидов. Их всех объединяет то, что они стали объектом политики медико-правового « регулирования ».

Однако такой подход не является единственно возможным: исследования могут затрагивать другие уровни анализа, как, например, уровень квир-субъективностей, и то, как эти субъективности переживались, понимались и находили свое выражение. Исследования « гендерного и сексуального диссидентства » могут также обогатить социальную историю СССР, в частности историю разнообразных неформальных сред, а также современную историю стран, которые обрели независимость после распада СССР.

Чтобы понять роль религии в истории « гендерного и сексуального диссидентства » перспективы « сверху » будет недостаточно: необходимо будет прибегнуть к горизонтальной перспективе или перспективе квир-субъективностей. Ведь речь идет не только о различных христианских церквах, православных (будь то Русская православная церковь, Украинская или Грузинская церкви и т д), католических (в том числе и Униатская церковь), или протестантских, но еще и об исламе (суннитском, шиитском и т д) и об иудаизме.

История « гендерного и сексуального диссидентства » позволит нам заново взглянуть на роль разнообразных экспертов, врачей, юристов, педагогов, а также семьи, школы и таких гомосоциальных сред, как тюрьма или армия, которые воспроизводят определенные модели гетеросексуальной маскулинности и фемининности. Кроме того, подобная история позволит пролить свет на « поле возможностей » для сопротивления или адаптации акторов. Определение контуров этого « поля возможностей » представляется крайне важным для истории « гендерного и сексуального диссидентства ».

Вместе с тем, не стоит привязывать эту историю к так называемой « западной » истории сексуальности как некой « правильной » модели (Robert Kulpa и Joanna Mizienlińska). Необходимо, напротив, поместить ее в контекст локального, регионального и международного обмена и распространения идей, обращая особое внимание как на трудности, так и на поиски решений возникавших проблем.

Гомосоциальность и подозрение в гомосексуальности

В 1990-е и 2000-е годы историография, посвященная « социалистической повседневности », пополнилась работами, которые на примере индивидуальных жизненных опытов показывают способность советских людей действовать, мобилизуя наличные у них ресурсы в рамках советских социальных структур. При этом нам необходимо иметь в виду, что потребление в социалистических обществах могло служить конструированию квир-субъективностей.

С ростом числа женщин, получавших заработную плату в СССР, возросла и их финансовая независимость, позволявшая скрывать гомосексуальные отношения. Отсутствие мужчин вследствие демографического кризиса также провоцировало женщин на взаимопомощь и выражение солидарности. Таким образом, женская гомосоциальность в СССР наблюдалась как на работе, так и дома: особенно после Второй мировой войны женщины могли проживать друг с другом, формируя так называемые « неполные семьи ». При этом официально одинокие матери получали поддержку государства. Подобная гомосоциальность порождала порой сексуально или эмоционально окрашенные отношения. К сожалению, мы пока почти ничего не знаем о том, как женщины переживали эти отношения « изнутри », какой они им придавали смысл, как на них смотрели окружающие, в частности коллеги, которые догадывались о характере этих отношений. Ведь речь шла об отношениях, которые было не принято замечать в советском обществе. В современной России все иначе: однополые отношения, которые не принято было замечать в советском обществе, притягивают теперь подозрительные взгляды как в отношении женщин, так и в отношении мужчин.

Гомосоциальные инстуты: армия и тюрьма

Армия была не только местом, где « ковался » советский гражданин, но и местом, где воспроизводились модели сексуальности, основанные на фетишизированной и гендерно окрашенной строгой иерархии. Что, впрочем, не означало, что каждый должен был ощущать принадлежность к определенному гендеру: женщина-пилот могла быть столь же « мужественной », что и ее соратник по оружию. Вместе с тем, как и все другие места гомосоциальности, в армии имели место гомосексуальные отношения, с согласия или без, хотя этот вопрос, к сожалению, до сих пор остается мало освещенным в историографии из-за недостатка источников. В 90-е годы престиж армии во многих бывших советских республиках сильно пошатнулся. Тем не менее, « дедовщина » в ней не исчезла, а вместе с ней и сексуальное насилие, еще плохо исследованное с точки зрения квир-перспективы.

Известно, что негативные представления о гомосексуальности, будь то женской или мужской, восходят к опыту насилия в советских лагерях, что заслуживало бы отдельного внимания исследователей. Новые исследования, основанные на дневниковых записях, а также открывшихся архивных материалах о ГУЛАГе, позволили бы исследователям сделать важный вклад в изучение советских квир-субъективностей.

Медицинский и религиозный дискурсы

В СССР гомосексуальность не только ассоциировалась с ГУЛАГом, но и воспринималась порой как признак « развращения » подрастающего поколения. Закон о пропаганде 2013 года непосредственно затронул квир-активисток/ов и подростков. Цензура, наложенная на информацию о гомосексуальности и вменяющая ей « растлевающий » характер, вдыхает новую жизнь в советские представления о патологизации и криминализации, педофилии и гомосексуальности. К этим представлениям присоединяется религиозная аргументация, распространение которой заслуживает более подробного освещения.

Кроме того, нам еще мало известно влияние религиозного порицания гомосексуальности в начале 20-го века. Лучше освещены, напротив, вопросы патологизации и криминализации сексуального и гендерного диссидентства в СССР, хотя и эти вопросы могут быть более детально рассмотрены в виду развития криминологии, психиатрии и других дисциплин в позднее советское время. Несмотря на усиливающийся контроль, в это время возрастают и возможности сопротивления, благодаря солидарности, спонтанно возникающей между различными акторами. Правда, речь идет в большей степени об индивидуальных тактиках, чем о коллективных стратегиях (сопротивления), которые заявят о себе только к середине 1980-х годов. Криминализация и патологизация сексуального и гендерного диссидентства так и не была подвергнута публичной критике в 90-е годы, что все же не помешало развитию квир-пространств. Однако и они, уже начиная со второй половины 2000-х годов, оказались под угрозой не только в России, но и в других бывших советских республиках.

Историческая реконструкция квир: методы и практики

Несмотря на то, что уже прошло более 30 лет с момента открытия архивов бывших республик СССР, мы еще очень мало знаем об архивных документах, относящихся к квир-истории. Конечно, этот пробел легко отнести на счет гетеронормативного режима информации, отразившегося на составлении архивов. Но это все же не дает нам права полностью отказываться от официальных архивов. В регионах, о которых здесь идет речь, некоторые архивы и иследователи/ницы действительно являются активными гомофобами, но другие просто не умеют « читать » квир-документы.

Европейские и другие историки уже доказали в своих исследованиях, что внимательное изучение институтов « гетеронормативного государства » (Государства-straigt), а также « чтение между строк » и другие « сочувственные » практики чтения позволяют производить новое квир-знание. К примеру, историк Дан Хили предложил рассматривать документы из архивов бывших республик СССР через призму «квир-взгляда»:  исследователям/ницам достаточно обучиться поиску этих документов, чтобы впоследствии подвергнуть их классическому историческому анализу (Хили, 2017). Квир-исследователи Российской империи и СССР не могут обойти вниманием вопрос, который является ключевым как с эпистемологической, так и с методологической точек зрения, — вопрос источниковедения и критического анализа документов.

Поэтому данный номер журнала « Cahiers du monde russe » приветствует работы, в которых исследуются методы и проблемы, связанные с исторической реконструкцией. Ведь с подобными проблемами сталкиваются все квир-исследовательницы/тели, работающие в бывших советских республиках. Эти работы могут относится к анализу отдельного архива, коллекции документов или организации фондов или каталогов архива. При этом отчет о работе над отдельными коллекциями документов должен сопровождаться объяснением практик чтения, которые использовались исследовательницей/телем.

Приветствуется также обсуждение методологических подходов, используемых для написания устной квир-истории, равно как и любые заявки, в которых будет раскрыт тот или иной аспект изучения исторических документов имперского или советского периода, требующих рассмотрения через призму « квир-взгляда ».

Search OpenEdition Search

You will be redirected to OpenEdition Search