Skip to navigation – Site map

HomeThe Journal of Power Institutions...Issue 20/21Soviet & Post-Soviet Wars: An Ora...Post-War RehabilitationInterview with Dr Vasilii Ouatu, ...

Soviet & Post-Soviet Wars: An Oral History Project - Testimonies
Post-War Rehabilitation

Interview with Dr Vasilii Ouatu, Director of the Republican Centre of Experimental Prosthetics, Orthopaedics, and Rehabilitation (2001-2011), Chișinău, Moldova, May 2015 (RU)

Ben McVicker

Abstract

Doctor Vasilii Ouatu (b. 1946) was born in the village of Hîjdieni in Glodeni, Moldova. He served in Afghanistan (1985-1988) as a consultant to the chief dentist and the chief maxillofacial surgeon of the Afghan Army, based at the Military Medical Academy of the Central Army and at the Military Hospital in Kabul. A professor of medical sciences, he served as the director of Moldova's Republican Experimental Center for Prosthesis, Orthopaedics and Rehabilitation from 2001 to 2011. He is now retired.

Top of page

Editor’s notes

This interview was conducted as doctoral research under the supervision of Professor Lynne Viola at the University of Toronto (2009-2012, 2014-2018) and supported by a University of Toronto School of Graduate Studies Research Travel Grant. The dissertation is titled "Afgantsy: The Social, Political, and Cultural Legacy of a Forgotten Generation".

Full text

"I did not serve in the army. I was a civilian."

Прежде всего, позвольте спросить Вас, когда Вы служили в Афганистане?

Dr V. Ouatu: Я – Оуату, Василий Александрович не служил… Есть разные участники войны в Афганистане. Есть те, которые были призваны в армию и из армии их посылали в Афганистан выполнять свой воинский долг. А я не служил в армии – я был гражданским человеком. Я работал на кафедре. Я написал заявление, что хотел работать в одной из развивающихся стран и зарабатывать деньги, потому что мы не могли с женой воровать. В те времена жили хорошо только те, кто брал взятки. Мы этого делать не могли в силу воспитания. И нас определили в Афганистан. Таким образом я был не в Советской, а в aфганской армии. Я написал заявление в организацию, которая тогда именовалась Союзздравзагранпоставка. Они меня продали в Советскую армию, а Советская Армия меня продала в aфганскую армию. И я работал консультантом главного стоматолога армии Афганистана и консультантом главного челюстно-лицевого хирурга армии Афганистана в Военно-медицинской академии и в Центральном военном госпитале. Вот где я работал. Я был консультантом присланным из Советского Союза обучать aфганцев оперировать. Вот моя задача. Я был консультантом. А жена моя была консультантом главного гинеколога. Это были 1986-1988 годы.

В наши задачи входило оперировать раненых армии Афганистана, консультировать и оказывать помощь правительству Афганистана и партии, потому что была Демократическая партия Афганистана; а также оказывать помощь посольству. В aфганской армии были советники российские – советские то есть. И они были на таком же положении, как и мы. Их мы тоже лечили. Работали просто врачами. Для любого aфганца попасть к нам – это была честь. Они даже мечтать не могли. Там были лучшие специалисты. В основном они были консультантами из Военно-медицинской академии имени Сергея Мироновича Кирова в Ленинграде. А мы с женой попали как гражданские. А когда контракт истек, нам сказали, что мы были единственные врачи-интернационалисты, так как мы были не военные, а гражданские, которые приехали помогать.

Вы работали в Кабуле?

Dr V. Ouatu: Да, я работал в Кабуле в Центральном Военном Госпитале Афганистана. Этот госпиталь был подарен королю Дауду Советским Союзом. Когда мы туда приехали работать, госпиталю как раз исполнилось 10 лет. Главная больница была 400-коечная. А когда началась война, то коек уже было намного больше. Мы могли оказывать выездную помощь на периферии, но только при условии что наше посольство дало согласие. Мы считались высококвалифицированными специалистами и нами рисковать не хотели. Метод эвакуации в Афганистане был новый. Американцы применили этот метод в первый раз во Вьетнаме – исключили поэтапность эвакуации. Они брали вертолетом раненых с поля боя и в океане. То же самое делали в Афганистане. И вот мы их оперировали в нашем госпитале.

Вы много знали о войне в Афганистане, когда приехали туда?

Dr V. Ouatu: Я к тому времени уже был Доцентом на Кафедре и высококвалифицированным специалистом. Меня не касалось то, что там происходило при Брежневе и Андропове. Дома я оперировал тяжелых больных из Республики. Правда, бывали и военные, но реже. А в Афганистане, в основном, оперировали военных раненых.

"I was threatened with expulsion from the Communist Party if I refused to go, and returned to that standard phrase - 'We didn't send you there.'"

Что Вы делали по возвращении из Афганистана?

Dr V. Ouatu: Во-первых, я не очень хотел ехать в Афганистан с женой [Ирина Аркадьевна]. Но меня зажали, так как я был член партии и сказали, что я был обязан под угрозой того, что у меня может не быть будущего, если бы я отказался. А встретили со стандартной фразой – «Мы вас туда не посылали». Я, по-честному, и не ждал от них больших льгот, хотя по тем временам у нас были большие льготы – нам оплачивали 50% коммунальных услуг, и мы ездили отдыхать бесплатно. А сейчас про нас вообще забыли.

Для меня главный вопрос был в то время – это как помочь ребятам, которые вернулись из Афганистана. Многие вернулись с травмами и ранениями, нуждались в медицинской помощи и так далее. Тогда еще была Советска власть – 1988-1989 годы. И для нас была бесплатная медицина тогда. И ко мне, как к работнику Кафедры, обращались раненые aфганцы, и я помогал в том что от меня зависило. Их принимали в нашу больницу и лечили.

The Republican Centre of Experimental Prosthetics, Orthopaedics, and Rehabilitation

А потом, когда Советский Союз расшатали и началась « демократия », которую я называю не демократией, a дермократиейот слова «дерьмо», так как я сейчас не могу смотреть по-другому на то, что происходит в нашей стране, мне уже начали врачи говорить: «а что это, мы разве обязаны лечить твоих aфганцев бесплатно?» « Бабки » нужны – платить нужно. Передо мной и aфганцами (а потом с 1992-ого года, после конфликта на Днестре, присоединилась другая группа участников) cтал остро вопрос о создании реабилитационного центра для участников войны. Этот центр уже существовал раньше для участников Великой Отечественной Войны, но он находился в Тирасполе, и после того конфликта, люди с правого берега Днестра туда уже поступать не могли.

  • 1 Республиканский экспериментальный центр протезирования, ортопедии и реабилитации (CREPOR [Centrul R (...)

Перед нами, таким образом, встала задача – создать реабилитационный центр в Кишиневе. Мы устраивали митинги на площади и были у всех президентов. Пока не появился Владимир Воронин, председатель Партии коммунистов Республики Молдова. Он - генерал МВД. И он знал что такое военные. И как только появился он, мы пошли в правительство – там был вице-премьер Кристя Валерий Федорович. Мы пошли к нему. Через три дня он нам дал несколько точек на выбор. И на пятые сутки мы решили, что там, где был центр протезирования, откроем реабилитационный центр. В 2001 году я стал директором этого центра1, который охватывал афганцев, участников Второй мировой войны и приднестровской войны.

Приехал к нам генеральный секретарь Китайской Народной Республики Дзянь Дземинь. Он подарил президенту Молдовы 10 млн юаней. Президент Молдовы дал эти деньги нам. Потом просиходит что? Воронин сделал визит в Китай. Дзян Дземин богатый барин, большая страна, и он опять подарил 10 млн юаней. И опять нам перепало 700,000 долларов. Все это – подарки от Китая и добрая воля Воронина – позвонила создать уникальный реабилитационный центр в мире. Мы через пять лет существования заняли первое место среди всех стран CНГ.

[Для сравнения], Вы должны понять одно – что Россия выделила в качестве центров реабилитации санатории Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. Там, где лечились боссы из Центрального комитета партии. И мы их опередили, так как мы купили оборудавание и воорудили наш центр современными технологиями. Потом мы получили Европейский знак качества. Мы производили 120 единиц: протезы, обувь ортопедическую и проч. Мы получили три международные серебряные медали по науке. Поскольно я доктор наук, то я все поставил на научную основу. Мы составили программу совместно с Академией Наук Молдовы.

  • 2 Micro-biological culture media.

Кстати, у нас есть академик Рудик, который разработал свой препарат Медикамен, который Канада очень хочет купить. В Канаде работает целая команда по изучению биора2. И механизм действия этого биора мы знаем, в основном, из Канады. Академик Рудик не продает свою технологию, хотя многие хотят купить. Мы с Рудиком составили программу реабилитации всех ветеранов войн и военных конфликтов. Этот препарат делается на основе морских водорослей – очень эффективный препарат. Поэтому мы получили три серебряные медали в Женеве и Страсбурге за науку.

Другими словами, в один день приезжает ко мне американец. Многие помогали в плане гуманитарной помощи. И вот приезжает этот американец который раньше работал директором такого же центр, как наш. У него случился инсульт, и после этого он уже не мог работать директором. Он стал ездить по миру и изучать опыт других стран. Я три с половиной часа с ним болтал. Я пытался донести [преимущества нашей организации и причину по которой мы были такими эффективными]. Дело в том, что после распада Союза, я просто не дал никому разобщаться. А все отделения – и по обуви, и по бондажам и так далее – я все держал на своей территории, в то время как все другие республики, включая Россию, разбомбились и разделились, и начали между собой торговать. А что означает – торговать? Каждый добавляет дополнительные 20-30%. В России и других республиках товары в результате были в 2-3 раза дороже. Американец мне задавал вопросы – как это так? Я сказал, что я просто сохранил организационную целостность. Все делалось в одном центре – у меня больной мог прийти с диабетической ногой, которая подлежала ампутации. Могли ампутировать ногу, могли протезировать, могли обувь делать, коляску, костыли и трость и проч. Американец мне сказал что я ошибаюсь – что мы – единственный такой центре не в Европе, а во всем мире.

Когда мне исполнилось 65 лет, тогдашний министр предложил мне уйти на пенсию, поскольку я не давал воровать, я их не устраивал. Меня попросили на пенсию. И потом случилось то, что меня парализовало, я стал неподвижным. Афганцы для меня нашли эффективную немецкую коляску.

В свои времена, когда я был членом комисси по перераспределению гуманитарной помощи, я достал 17,5 тыс колясок, и я занимался их перераспределением. Китайские коляски должны и у вас быть. Немецкая коляска стоила $500, а китайская - $70. Мне все равно была она немецкая или китайская – главное, чтоб инвалид мог передвигаться. Инвалиды получали их и пользовались.

Вы были знакомы с ветеранами из Америки?

Dr V. Ouatu: У нас не было американцев, но были голландцы. В 2008 году у нас была очень холодная зима и многие заморозили свои ноги. Мы с голландцами протезировали наших людей. Мы хотели навести мост дружбы с aмериканцами, но для них мы слишком маленькая страна, и они всегда интересовались Россией. Хотя aмериканцы занимались гораздо больше, чем другие гуманитарной помощью. В этом они опередили всех.

Когда к нам приходила гуманитарная помощь, то мы ее строго контролировали, установив строгую отчетность, чтобы не допустить спекуляции. Мы перераспределяли помощь в порядке очереди, а не за деньги. Благодаря тому что у меня было лучшее оборудование, то все кто выезжал за границу делали рентгеновские снимки именно у меня.

The Afghan Syndrome

Расскажите поподробнее, если сможете, про афганский синдром…

  • 3 The Uragaan System is a Soviet-designed 220-mm 16-tube multiple rocket launcher.

Dr V. Ouatu: Афганская война была минной войной. В последнее время люди уже не хотят погибать зазря, поэтому воюют на расстоянии. Cистема « Ураган »3, гаубичное оружие и прочее – ранения происходят в результате взрыва. Пуля поражает по-другому. А когда взрыв, то идет ударная война, и у человека страдает череп, сердце, почки и механически-раненные органы. ЦВЕТ (Центральная военно-медицинская академия) описала такие повреждения как дистантные повреждения. Вы видели войска на танках в Афганистане? Если Вы думаете, что они хотели себя показать героями, то Вы ошибаетесь. Если люди находились в танке или БТР-е и попадали на мину, то у них не было ни одной царапины, но почти все они погибали. Почему? Потому что во время взрыва в этом БТР-е поднималась такая волна, что происходило внутреннее кровоизлияние. Это и называется комплекс взрывной войны. Волна взрывная – мины, ракеты, гаубицы и прочее. Поэтому тут есть особенности. Поэтому может человек не иметь внешних повреждений, но он имеет контузию – сотрясения головного мозга. Поэтому мы проводили лечение с участием биора – чтобы лечить синдром взрывной волны. Надо лечить голову, так как там точечные кровоизлияния. И это в последствии может даже дать эпилептические припадки. Психоэмоциональные проблемы – это вторая часть ситуации. В Афганистане, в отличие от Второй мировой войны, было не ясно, зачем мы должны были воевать. Ребята же чувствовали что они воюют непонятно за что. Это первый синдромо-комплекс: неоправданность собственных действий. Второе – это война в определенных условиях. Все это оставляло психологические последствия. Посмотрите Беслан, когда школьников убили. В Европе сразу начали реабилитировать детей, которые смотрели новости из Беслана по телевизору. Поэтому здесь есть два момента очень важные. У многих находили страшнейшие осложнения. Одна женщина рассказывала, что живя с мужем, она его ночью закрывала, так как в случае шума, муж мог проснуться и начать убивать всех подряд. Мог поранить себя стеклом и проч.

A trollybus in Chernivtsi, Ukraine reading "Afghanistan hurts in my soul!"

A trollybus in Chernivtsi, Ukraine reading "Afghanistan hurts in my soul!"

Ben McVicker, August 2015

The Commercialization of Health Care

Вы принимали участие в организациях по защите прав ветеранов? Хорошо ли вы знакомы с их деятельностью?

Dr V. Ouatu: К чести Афганцев нашей республики, мы не разъединены. У нас одна единая организация. Честь и хвала нашему председателю – у нас одна единая организация. У нас был Аушев, и он выделил мне на лечение 20 тыс. долларов. Никто другой мне не дал не копейки.

Я построил три финские бани. Знаете что это такое? Мы их построили не для развлечения, а для реальных целей реабилитации. Дело в том, что к нам приходят больные с мышечными контрактурами. Наилучший способ разработки таких суставов с контрактурами – это разогреть мышцы. C тех пор как я ушел, в этих банях не было ни одного больного. Зато туда стали ходить представители министерства здрвоохранения.

Из центра после моего увольнения были уволены ведущие специалисты – диетолог, баротерапевт, иммунолог. Выгнали даже цитолога… Знаете что такое цитолог? Это человек, который просматривает любые язвы и эрозии, беря клетки на стекло. Таким образом можно обследовать и диагностировать рак. Я поэтому ежегодно 30-40 человек спасал на начальных этапах развития рака. Эта женщина, которая работала цитологом - работала на полставки за 25 долларов. Я открыл барокамеру, установил три барокамеры. Все афганцы нуждаются в барокамерах. Закрыли и их. Был консультант по науке, уролог и проч. Воровать миллиард есть откуда, а денег дать центру 30-40 млн леев неоткуда. Вот в какой стране мы живем.

У меня было два автобуса, и я привозил афганцев и других участников войн с периферии в наш центр на лечение. Всех осматривали. Нас очень многие не понимали.

Я был в этом центре и говорил с Дмитрием Москаленко.

Dr V. Ouatu: Вы говорили с ним? И долго говорили?

Да, минут 30 может, не долго.

Dr V. Ouatu: Дима – это я его принял и хотел ему оставить центр. Странно он себя ведет. Неправильно он себя ведет. Дима – он глав-врач. Все, что я сейчас говорю, он должен был с директором сладить и требовать. Он понял, что директор в хороших отношениях с Министром и поэтому стал делать вид что ничего не видит.

The 9th Company

  • 4 9 Rota. Directed by Fedor Bondarchuk. Moscow: PK <Slovo> / <Art Pictures Group>, 2005. The first blockbuster movie based on th</Art></Slovo> (...)

Я всегда интересуюсь у афганцев - что они думают о фильме «9-ая рота» 4?

Dr V. Ouatu: Фильм «9-ая рота». Этот вопрос – не могут быть одинаковыми взгляды наши и ваши. Люди которые там были, считают что фильм очень важен. Я иногда слышу по ночам во сне, что над нами пролетают ракеты. Что мне рассказывать Вам? «9-ая рота» – это не для гражданских, это для ребят просто напоминание о том, что было. Так что фильм этот Российский, нормальный. «Афганский излом» – тоже хороший фильм, но вы все равно до конца не можете понять. Мы воспринимаем слезно эти моменты.

"I do not regret that I was in Afghanistan."

Dr V. Ouatu: В заключение могу сказать одно: Я не сожалею, что был в Афгане. Я считаю, что ввиду возраста и дел, которые я делал – это были успешные годы, в которые я вложил знания, а знания прикладывал на практику. У меня нет претензий против клиник. Но то, что стало сейчас в отношении бывших военных – я считаю, что это издевательство. Руководители страны думают, что ни сегодня, ни завтра они могут не нуждаться в нас, но то, что случилось на Украине, может случиться и у нас. И тогда пусть пощады не ждут. Как они нас не жалели, так и мы их жалеть не будем. Нельзя так относиться к участникам войн. Это «золотой фонд» страны, люди, которые имеют гражданский и военный опыт. Правители уже переполнили чашу нашего терпения. Я имею это право сказать, потому что я родился и жил в семье участника Великой Отечественной войны, инвалида войны, первой группы. И поэтому я знаю, какие льготы были в Советские временя, и какие стали сейчас. Критиковать Советский Союз – было за что, за то что они нас держали как скот за оградой. Но образование было образованием, вооружение было вооружением и прочее. И я прошу закончить тем, что я не согласен с тем, какое внимание нам уделяет руководство страны. И то, что нам помощь оказывают Америка и Европа – то эта помощь просто бесконтрольная. Она достается религиозным сектам и лентяям, которые не хотят работать. Гуманитарная помощь должна быть нацелена на нуждающихся. Второе – старики беспомощные. Третье – участники войны. А так дают религиозным организациям – баптистам и проч. Так что было бы неплохо разобраться с гуманитарной помощью, на основе которой так много спекуляций.

Top of page

Notes

1 Республиканский экспериментальный центр протезирования, ортопедии и реабилитации (CREPOR [Centrul Republican Experimental Protezare, Ortopedie şi Reabilitare], http://www.crepor.org/?lang=ru).

2 Micro-biological culture media.

3 The Uragaan System is a Soviet-designed 220-mm 16-tube multiple rocket launcher.

4 9 Rota. Directed by Fedor Bondarchuk. Moscow: PK <Slovo> / <Art Pictures Group>, 2005. The first blockbuster movie based on the Soviet-Afghan War, The 9th Company was based on the experience of the 345th Guards Airborne Regiment's defense of Hill 3234 against the mujahideen on 7 and 8 January 1988. The film's reception among the afgantsy was quite mixed. While the leader of the Russian Union of Veterans of Afghanistan (RSVA) and three who fought in the battle acted as consultants, director Fedor Bondarchuk discarded their suggestions and produced a film that echoed Stanley Kubrick's Full Metal Jacket in its first half and Michael Bay's action films in the second. Despite its flaws, The 9th Company was well-received by Russian audiences and praised by President Vladimir Putin for stirring a public re-evaluation of the conflict. As a result, the RSVA held free screenings of the film and gave Bondarchuk an award for introducing post-Soviet youth to a forgotten war.

Top of page

List of illustrations

Title A trollybus in Chernivtsi, Ukraine reading "Afghanistan hurts in my soul!"
Credits Ben McVicker, August 2015
URL http://journals.openedition.org/pipss/docannexe/image/5550/img-1.jpg
File image/jpeg, 3.7M
Top of page

References

Electronic reference

Ben McVicker, Interview with Dr Vasilii Ouatu, Director of the Republican Centre of Experimental Prosthetics, Orthopaedics, and Rehabilitation (2001-2011), Chișinău, Moldova, May 2015 (RU)The Journal of Power Institutions in Post-Soviet Societies [Online], Issue 20/21 | 2019, Online since 04 February 2020, connection on 29 March 2024. URL: http://journals.openedition.org/pipss/5550; DOI: https://doi.org/10.4000/pipss.5550

Top of page

About the author

Ben McVicker

University of Toronto

By this author

Top of page

Copyright

CC-BY-NC-ND-4.0

The text only may be used under licence CC BY-NC-ND 4.0. All other elements (illustrations, imported files) are “All rights reserved”, unless otherwise stated.

Top of page
Search OpenEdition Search

You will be redirected to OpenEdition Search