"I did not serve in the Soviet Army. I served in the Afghan Army."

Прежде всего, позвольте спросить вас, когда Вы служили в Афганистане?

N. Petrică: Я прибыл в Афганистан 11 марта 1985, закончил службу там 24 мая 1987 года. Я там был 2 года, 2 месяца и 14 дней. Я был советником командира пехотной дивизии вооруженных сил Республики Афганистан. Я не служил в Советской Армии, я служил в Афганской армии. Я занимался командованием и обучением в армии. В этом была моя миссия. Служил я на пакистанской границе. А последние год и месяц пребывания в Афганистане я прослужил на иранской границе. Так что Афганистан изучил с запада до востока. Главная моя задача состояла в том, чтобы помочь в организации деятельности афганской армии и помочь им в выполнении боевых задач. Мне нетрудно было найти общий язык с офицерами. Моя дивизия впоследствии стала воевать очень хорошо. Я провел 26 операций, из двух лет, в общей сложности, – это год боевых действий. Горжусь тем, что не потерял ни одного солдата и ни одного офицера. Восемь человек раненых, из которых четверо были дважды ранены. На поле боя была очень хорошая дисциплина.

В боевых операциях потерь почти не было. Были потери по недисциплинированности. Одна проблема была очень сложная – это дезертирство, потому процесс комплектования армии был очень сложным.

Мне тогда уже исполнилось 40 лет. Я не хотел понапрасну никого наказывать. Поэтому я решил пойти другим путем – обучать и готовить военных. Нередко я приезжал в зону боевых действий и доносил до противника, что, если они не будут стрелять и ставить мины, то я их не трону, но если будут, то ответные действия неминуемы. Мы очень хорошо поняли друг друга. Через шесть месяцев после моего прихода в провинцию Кунар на границе с Пакистаном местные уже ходили по одному. Раньше мы их охраняли, а через шесть месяцев они сами уже перемещались. Человек родился, чтобы жить а не убивать.

Нам пришлось только один кишлак расстрелять. Люди из этого кишлака один раз решили проверить, на что мы способны. После этого кишлака не стало. Больше скажу, что местные жители часто убегали с насиженных мест, чтобы их в армию не забрали, а работали по хозяйству одни женщины. Женщины там выходят замуж рано, в 11 лет даже. Солдаты афганской армии иногда помогали этим женщинам по тяжелой работе. И женщины им были благодарны.

The Mujahideen

В 1985-1987 годах, при Горбачеве, многое изменилось в Афганистане по сравнению с предыдущим периодом?

N. Petrică: Самые тяжелые годы были 1985-1987 годы. Моджахеды в это время начали лучше вооружаться, создавать свою систему и прочее. И это были самые трудные годы. Но мы были сильнее их. В 1970-х годах у моджахедов система была другая, их легко находили и уничтожали. А потом они стали действовать по нескольку человек – пришли, атаковали и ушли. Все это было сложно, так как это была гражданская война. Я не скажу, что против нас была сильная армия. Но там воевали две идеологии – США и Советский Союз. Советский Союз обеспечивал государство и продуктами и техникой, что отражалось на советской экономике негативно. Это было очень сложно. Нам никто не помогал. А против нас воевали Америка, Британия, Франция, Италия, Китай, Cаудовская Аравия. Китай поставлял оружие. Египет тоже поставлял оружие, БМ-13. Саудиты одевали и обували душманов. Франция обеспечивала информационную поддержку. Италия поставляла мины, США и Англия, в основном, – зенитно-ракетные комплексы и своих советников. У меня была своя дивизия. Большая коалиция воевала против афганского народа. Поэтому каждый хотел быть начальником и победить. Это было сложно.

Афганистан – это интересная страна. Там очень умные от природы люди. Они не умеют читать, но среди них есть отличные летчики и танкисты. Богатым от природы умом, им много раз повторять одно и то же не надо. Но они к тому времени уже устали воевать.

Были и очень жестокие душманы. Такие районы, как под Джелалабадом, – там такая равнина, где есть очень жестокие и некультурные душманы. Ведь у любой войны есть имеет правила. Солдат же не виноват в том, что идет война. Есть правило, что ты можешь его убить, пока он стреляет. А когда не стреляет, то можешь взять в плен. А под Джелалабадом, там пуштуны которые приходили из Пакистана. Они были очень жестоки. Был такой эпизод. Они взяли в плен командира штаба разведывательного батальона 11-й пехотной дивизии и других офицеров. Они всех этих офицеров положили на крoвати (чапарка), побрили, одели и каждого расстреляли в левый глаз. Одному голову отрезали. Жестокость ужасная! Они воевали за мак. Только там, где течет река – там жизнь. А мак они собирают первый в марте, а потом в мае и продают.

Я читал, что даже сегодня можно купить лекции Наджибуллы на базаре, и что они очень популярны.

N. Petrică: Я не знаю, что он там говорил. У нас были такие разговоры, что… была такая практика, что они идут по дивизии говорить с народом.

Military Education

Что Вы делали, когда вернулись из Афганистана?

N. Petrică: После Афгана я был переведен в Узбекистан. Там я был первым заместителем начальником военного училища. Я в своей жизни не люблю вранье. В Афганистане был такой случай. Моя дивизия и еще одна должны были заступить в черные горы. А душманы там ждали караван. Был очень хороший караван. Буквально через месяц нас пригласил главный военный советник на совещание. И меня пригласили на трибуну, чтобы я рассказал, как я быстро взял караван и научился быстро воевать. Но потом мне никакого ордена не дали. Я говорил всю правду, что в основном люди бездельники и ничего не хотят делать. Никому мои слова не нравились, из-за чего я попал не в академию, а в училище.

Transnistria: "My comrade from the Far East fought against me."

В 1992 году в Молдове началась война на Днестре. Министром обороны Молдовы стал [Ион] Косташ. В Афгaнистане я пытался как можно реже давать команду «огонь». А тут, на Днестре, – свои! В это время в Приднестровье прибыл генерал Александр Лебедь. Мы отбили атаки, убили много людей, и я решил встретиться с ним. Я отвечал за боевые действия на Кочиерском плацдарме. Регулярной армии не было. Когда мы отбили атаки, то солдаты поняли, что пришел командир.

Против меня воевал мой товарищ по дальнему востоку. И мы решили продолжать встречу – с моей 60 человек и с его стороны 60 человек. Солдаты обнимались и плакали, так как они выросли вместе и жили всегда вместе. Мы решили закончить боевые действия. И мы приняли решение. Мы обратились к командованию: первое – за единую Молдову, второе – немедленное прекращение огня, третье – непреследование участников боевых действий, четвертый пункт – предоставить автономию Приднестровью. Пятое – вывод техники и гарантируем мир и решение проблем мирным путем. В Приднестровье президент среагировал и предложил продолжать переговоры до заключения мира. А наши ничего не сказали. Все наше правительство начиная с 1992 года – идиоты из-за которых мы потеряли Приднестровье. Миллиард украли и все сидят на местах. Отношение к военным тоже неприемлемое – не хватает льгот.

The Transnistrian War

The Republic of Transnistria or the "Pridnestrovian Moldavian Soviet Socialist Republic", as it was first named, split from the former Moldavian Soviet Socialist Republic after its Russian-speaking population refused to be part of the Republic of Moldova founded on 23 June 1990. It proclaimed independence as the "Pridnestrovian Moldavian Republic" on 2 September 1990 and in December 1991 confirmed its independence by referendum. Violence first broke out in November 1991 in Dubăsari/Dubossari during an operation involving pro-Moldovan forces (troops and police) and the Transnistrian Republican Guard, militia and Cossack units. After a period of calm, negotiations failed and several officers of the 14th Army based in Transnistria were placed under arrest. Fighting resumed in March 1992, on a larger scale, supported by the Russian forces of the 14th Army under the command of General Aleksandr Lebed. The 14th Army clashed with the Moldovan Armed Forces on the banks of the Dniestr, around the towns of Bendery/Tighina and Dubăsari. Several hundred people were killed on both sides.

The Transnistrian area is of major strategic importance to Russia: it gives it access to the Danube and the Balkans by bypassing Ukraine; 40% of the country's industrial companies (as part of the USSR military industrial complex) were concentrated in the region during the Soviet era; and it includes a major rail hub for the transport of raw materials.

After a ceasefire was negotiated in July 1992, the United Nations oversaw an agreement with Moldova to leave Transnistria as Russia’s area of influence. The ceasefire would be imposed by a peacekeeping force from the Commonwealth of Independent States (CIS) that succeeded the USSR. A UN resolution calling for the full and unconditional withdrawal of foreign military forces from the territory of the Republic of Moldova was adopted on 22 June 2018, but was non-binding and Russian peacekeeping forces remain in Transnistria to this day. Although it has acquired the attributes of a sovereign state and bears its own currency, the Transnistrian ruble, Transnistria is not recognized by any UN member state. After a ceasefire was negotiated in July 1992, the United Nations oversaw an agreement with Moldova to leave Transnistria as Russia's area of influence. The ceasefire would be imposed by a peacekeeping force from the Commonwealth of Independent States (CIS) that succeeded the USSR. A UN resolution calling for the full and unconditional withdrawal of foreign military forces from the territory of the Republic of Moldova was adopted on 22 June 2018, but was non-binding and Russian peacekeeping forces remain in Transnistria to this day. Although it has acquired the attributes of a sovereign state and bears its own currency, the Transnistrian ruble, Transnistria is not recognized by any UN member state.

The Veterans' Union

Вы входите в Союз ветеранов войны в Афганистане Республики Молдова?

Nostalgia

И последний вопрос: испытываете ли Вы ностальгию по Афганистану? Хотите туда вернуться?

N. Petrică: Да хоть завтра. Прошло 28 лет, и люди там меня помнят. Советник по обороне помнит обо мне. Я бы хотел увидеть сад, который мы посадили, дома, которые мы построили, и прочее. В Афганистане было страшно даже не то, что убьют, но то, что можно было заболеть. Но там была мужская работа, была честь и достоинство. Американцев aфганцы вообще не любят. С нами они общались и воспринимали нас, как людей. А с aмериканцами такого нет. Американцы вообще немножко неправильно себя повели.