Динамика уровня жизни российских рабочих в годы Первой мировой войны новые подходы, новые оценки
Abstracts
The article presents some of the current approaches to the question of the workers’ standard of living in Russia during World War I. Mechanisms to guarantee workers a decent standard of living in this period can be revealed through legislative regulation, statistical data and archival materials, widely used here. These mechanisms included both compensation indexed to the basic wages (which increased inequality of total wages) and additional payments identical for all workers in the factory (which had the opposite equality effect). The analysis of data on rates of inflation and the increase in nominal wages nevertheless shows that efforts of entrepreneurs to increase nominal wages could not offset the growth in inflation, a situation that worsens from the beginning of 1917.
Full text
1Дискуссии об уровне жизни населения России в годы Первой мировой войны и его эволюции продолжаются уже почти 100 лет. Советская историография давала весьма негативную оценку этой эволюции, подчеркивая высокую инфляцию, рост дороговизны, продовольственный кризис, нехватку товаров, катастрофическое ухудшение положения рабочих и крестьян. Масштаб этих негативных изменений оценивался по-разному в работах различных авторов, однако наиболее основательные статистические оценки были сделаны в последние годы. В данной статье делается попытка рассмотреть вопрос о динамике уровня жизни промышленных рабочих России в годы Первой мировой войны, используя источники, характеризующие этот вопрос в целом по стране, в масштабе губернии, а также на локальном уровне, с привлечением архивных данных по отдельным крупным предприятиям – с тем чтобы оценить, в какой мере изменились показатели благосостояния рабочих в сравнении с предвоенными значениями. Разумеется, такой анализ невозможно провести изолированно, для одной из социальных групп. При этом для полноты картины требуется рассмотреть меры, которые предпринимало государство для поддержки семей тех, кто были призваны в армию, а также соответствующие действия общественных организаций и предпринимателей. В статье показана существенная роль продовольственного фактора в ухудшении уровня жизни широких слоев населения России на последнем этапе войны. Однако конкретно-исторический контекст влияния этого фактора трактуется по‑другому, чем это было принято в советской историографии.
- 1 В. Н. Твердохлебов, « Бумажныя деньги и товарныя цены », Вестник финансов, промышленно- сти и торго (...)
- 2 Там же, c. 144.
2Отметим, что в работах дореволюционных экономистов и общественных деятелей диапазон мнений о динамике уровня жизни различных слоев населения России был достаточно широк. Так, известный экономист, проф. В. Н. Твердохлебов (в 1917 г. – главный редактор Торгово-промышленной газеты) отмечал в своей статье, опубликованной 22 января 1917 г.1, что в России « в эти годы величайшего разорения население потребляет и расходует больше, чем в мирное время, бюджеты большей части населения возросли », что « нормальный солдатский рацион оказался роскошью для взятого на войну крестьянина ». С разных концов России, отмечает Твердохлебов, сообщалось о том, что « крестьянки раскупают ситцы и другие материи в невиданном до сих пор размере » (автор отмечает в этой связи и фактор прекращения экспорта хлеба в военное время). Городское население, по его мнению, в целом тоже увеличило свои доходы, т.к. сокращение числа рабочих рук повысило плату ремесленников и фабричных рабочих, а на заводах, работающих на оборону, « плата достигла неслыханного уровня ». При этом Твердохлебов признает, что « цены жизненных продуктов, обуви, одежды поднялись вдвое, втрое и больше того, к тому же многие продукты совсем исчезли с рынка из-за расстройства транспорта ». Обсуждая вопрос об увеличении бюджета населения, он приходит к мнению, что не заработная плата поднялась из-за роста цен, а, « наоборот, рост цен вызван ростом доходов и спроса на товары »2.
- 3 С. Н. Прокопович – известный российский экономист, политический деятель. Министр тор- говли и промы (...)
- 4 P. Gatrell, « Tsarist Russia at War: The View from Above, 1914-February 1917 », in The Journal of M (...)
- 5 С. Н. Прокопович, Война и народное хозяйство, Москва, Типография Н. А. Сазоновой, 1918, c. 245.
- 6 Там же, c. 246.
- 7 Там же.
- 8 Фабричный округ – территория, находившаяся под надзором фабричного инспектора и охва- тывавшая неск (...)
- 9 Там же, c. 253.
3Гораздо менее оптимистичную оценку ситуации давал в 1918 г. С. Н. Прокопович3, обращавший большое внимание на проблему потребления городского населения России в годы войны. По меткому выражению Питера Гэтрелла, « снабжение продуктами питания было ахиллесовой пятой военной экономики России »4. Как отмечал Прокопович, рост цен на все товары в годы войны повысил благосостояние « тех классов населения, которые покрывают свои расходы продажею изделий и продуктов, в том числе и крестьян черноземной полосы »5. Война дала крестьянам этого района « огромное количество денег », питание крестьян в военные годы « несомненно улучшилось », но при этом ухудшилось снабжение покупными товарами, особенно на третьем году войны, « когда на рынке установилось абсолютное бестоварье ». Что касается фабрично-заводских рабочих, то их благосо‑стояние, как отмечает Прокопович, определяется тем, как быстро повышение зарплаты следует за ростом цен на предметы народного потребления6. Среди факторов, влиявших на изменения зарплаты, Прокопович указывал понижение (после мобилизации миллионов мужчин) уровня квалификации и трудоспособности рабочих, замену ушедших на фронт мужчин женщинами и подростками. С другой стороны, введение « сухого закона » выразилось « в прекращении понедельничных прогулов », повышении интенсивности и качества работы, качества продукции, росту производительности труда (на 20‑25 %)7. Отмечая, что заработная плата за время войны повысилась, Прокопович указывал, что ее рост заметно отставал от роста дороговизны и падения покупательной способности рубля. По его расчетам, в Московском фабричном округе8 зарплата рабочегомужчины в 1915 г. была в среднем на 19 % выше, чем в 1913‑м г., в то время как рост цен на продукты питания за это время составил в среднем 53,3 %. Резюмируя эти расчеты, Прокопович пишет, что « при хороших заработках крестьян положение рабочего класса, за немногими исключениями, было крайне тяжело »9. Однако еще хуже, по его мнению, было положение семей мобилизованных рабочих, получавших пособия, которые носили « продовольственный характер », но при этом были совершенно недостаточны для жизни в городе. Для понимания роли этих пособий в обеспечении семей рабочих, ушедших на фронт, дадим их краткую характеристику.
⁂
4Поддержку семьям мобилизованных в армию оказывали государство, на которое законом 25 июня 1912 г. была возложена забота об организации помощи семьям нижних воинских чинов ; земские и городские учреждения ; благотворительные комитеты ; церковные попечительства и различные общественные организации.
- 10 Постное масло – это название растительного масла, которое произошло оттого, что из всех масел именн (...)
- 11 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России/М-во фин. Деп. оклад. сборов. – Пг. (...)
5Из состава членов указанных в законе 1912 г. семей помощь оказывалась жене и детям солдата, а также его отцу, матери, деду, бабушке, братьям и сестрам, если они содержались трудом мобилизованного в армию. Трудоспособные дети мобилизованных, достигшие семнадцати‑летнего возраста, а также дочери, вышедшие замуж, утрачивали это право на призрение (charité). Указанные в законе лица имели право на получение продовольственного пособия деньгами, в расчете на каждого не менее одного пуда и 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы, четырех фунтов соли и одного фунта постного масла10 в месяц ; но детям, не достигшим пятилетнего возраста, продовольственное пособие выдавалось в размере половины стоимости вышеприведенных продуктов. Стоимость пищевых продуктов, входящих в состав кормовой нормы (пайка), определялась вслед за объявлением войны для каждой местности. К 1 сентября каждого военного года, а также при всяком существенном изменении цен на продукты, стоимость пайка подвергалась пересмотру11.
6На основании данного закона выдача казенного пособия семьям нижних чинов началась с августа 1914 г. И в последующее время возрастала в зависимости от размера самого пайка, который увеличивался в денежном исчислении вследствие значительного повышения цен на продукты питания.
- 12 Там же, c. 197. Районирование России в данном случае дается в соответствии с работой : Д. И. Мендел (...)
- 13 Для сравнения укажем, что средняя месячная зарплата фабрично-заводского рабочего в России в 1913 г. (...)
7Общая сумма выданных из средств казны по закону 1912 г. пособий семьям нижних чинов за первые 9 месяцев войны составила по Империи более 267 млн. рублей (эта сумма достигла почти половины бюджета Военного министерства Российской империи в 1913 г.). При этом наибольший суммарный размер казенного пособия падал на районы : Средне-Черноземный (54,8 млн. руб.), Южный (39,2 млн. руб.) и Восточный (37,2 млн руб.)12. Отметим, что размер казенного пайка устанавливался на губернском уровне и внутри губерний различался для городов и сельской местности. Наибольшие размеры ежемесячного пайка на одного человека в первые месяцы войны были установлены в Столичном и Прибалтийском районах (3.6 – 4.9 руб. и 3,38 – 4,36 руб. соответственно). Максимальный размер месячного пособия на большую семью определялся в среднем в 31 руб., с колебанием по районам от 25 до 50 руб., достигая максимума для Средне Азиатского (50 руб.) и Закавказского (43.9 руб.) районов13.
8Достаточной ли была величина такого пособия ?
- 14 Губернская (казенная) палата – губернский орган министерства финансов. В ходе реформ Александра II (...)
- 15 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России…, c. 200.
9Судя по отзывам большинства губернских палат14, размер казенного пособия был недостаточен для семей, живущих в городах, где всё надо было покупать и где цены на жилье, топливо, одежду и обувь, продукты питания во время войны заметно возросли ; для сельского же населения, имевшего хозяйство на собственной земле, выдаваемого казенного пособия было, в общем, достаточно для удовлетворения насущных потребностей15. В деревнях семьи среднего размера, получавшие помощь, имея собственное жилище, топливо и в определенной мере свои пищевые продукты, не бедствовали. В значительно худшем положении были безземельные, малосемейные и одинокие, лишенные возможности получать заработок.
10Как отмечала Петроградская казенная палата, размер продовольственного пайка был достаточным, и население в общем было им удовлетворено. Казенный паек для крестьянской семьи, состоявшей из 5‑6 субсидируемых казною членов, имел существенное значение, а иногда давал даже возможность делать сбережения. Хуже было положение городских семей, проживавших в наемных квартирах :
- 16 Там же, c. 201.
Тут пособия едва хватает на удовлетворение самых насущных потребностей. В особенности это можно сказать относительно семей, проживающих в столице и других близких к столице городах16.
- 17 Там же, c. 202.
- 18 Там же.
11В обзоре Симбирской казенной палаты так же отмечалось, что размер месячных пособий для сельских жителей является более достаточным, чем для городских, особенно для больших семей, так как чем больше семья, тем дешевле обходится содержание каждого ее члена. Особенность сельских жителей в этом отношении заключалась в том, что большую часть насущных потребностей они удовлетворяли продуктами своего хозяйства, а если и покупали продовольственные припасы, то приобретали их, как правило, из первых рук, по цене ниже, чем та, которую платил городской житель. Кроме того, с уходом сельского жителя на военную службу хозяйство его так или иначе поддерживалось оставшимися членами семьи или же, « в крайнем случае, последние пользовались помощью других крестьян »17. Положение же семьи городского жителя Симбирской губернии оказывается, как отмечает губернская палата, в худших условиях, если на войну призван кормилец семьи, т.к. « после его призыва семья остается с одним только пособием, каковое в некоторых городах является недостаточным »18.
12По мнению Владимирской казенной палаты, размер продовольственного пайка, колеблющийся от 3,30 руб. до 4 руб. при « необычайном подорожании жизни за последние время », является недостаточным для небольших семей, получающих 1‑2 пайка :
- 19 Там же, c. 203.
В то время как семьи из 4‑5 лиц, получая в месяц по пайкам от 13 до 20 руб., еще сводят концы с концами, малосемейные терпят большую нужду, особенно в городах19.
- 20 Там же, c. 203-204.
13Недостаточность казенного пособия для городских жителей и для некоторой части сельского населения в первые же дни войны поставила на оче-редь вопрос об организации общественной помощи семьям призванных в действующую армию. Первыми проявили инициативу городские и земские учреждения, выделявшие средства на поддержку семей солдат, мобилизованных на фронт, и организовавшие городские, уездные и волостные попечительства. Затем начали формироваться благотворительные комитеты, приходские церковные попечительства и различные общественные организации, которые оказывали помощь в разных формах – от выдачи денег (в городах) на оплату жилья, отопление, на покупку обуви, одежды, на хозяйственные нужды (в селах) и до выдач натурой – мукой, зерном, соломой, крупой, чаем, сахаром и т.п.20 Наиболее влиятельными организациями в этой сфере стали Всероссийский земский союз (ВЗС) и Всерос‑сийский союз городов (ВСГ), образованные в августе 1914 г. Главной их задачей поначалу стала организация врачебно‑санитарных мероприятий, однако в дальнейшем сфера деятельности ВСГ и ВЗС расширялась.
- 21 Е. Ю. Апкаримова, « Городское общественное управление в годы Первой мировой войны », Вторые уральск (...)
14Осенью 1914 г. во многих городах и уездах России возникли отделения ВСГ И ВЗС. Так, городская Дума и общественность Екатеринбурга в сентябре 1914 г. присоединились к ВСГ и создали местный комитет, занимавшийся организацией лазаретов, вопросами помощи фронту, семьям запасных, выплатой солдаткам дополнительного пайка. Уже в первый год войны городские власти Екатеринбурга выделили на помощь фронту, семьям призванных в армию, больным и раненым воинам значительные средства : только взнос города в фонд ВСГ превысил 10 тыс. рублей21.
- 22 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России…, c. 204.
15Однако в целом оценка объема общественных пособий весьма затруднительна – получить такие сведения от частных учреждений зачастую было невозможно. По сведениям казенных палат, минимальная оценка такого рода дает 5,6 % от суммарной величины казенного пособия. При этом наиболее значительный размер общественных пособий приходился на Столичный район – 29,6 % казенного пособия22.
- 23 О. С. Поршнева, « Екатеринбург в годы Первой мировой войны : взаимодействие власти и обще- ства на (...)
16Существенным фактором ухудшения социально-экономической обстановки в Екатеринбурге стали продовольственные трудности : перебои в снабжении и дороговизна основных продуктов питания, вызвавшие рост стихийного недовольства малоимущего населения. Начиная с середины 1915 г. город систематически испытывал перебои с хлебом. Характерно, что жизненный уровень населения промышленного Урала понижался в годы войны быстрее, чем в целом по стране23. Для преодоления продовольственных проблем предпринимались как экстренные меры правительства, так и действия органов городского самоуправления и общественных организаций.
- 24 Там же.
- 25 А. И. Грамолин, Э. А. Коридоров, Екатеринбург – Свердловск – Екатеринбург. История город- ской влас (...)
17Однако из-за транспортных проблем зерно в достаточных количествах не поступало на мельницы, цены на муку в Екатеринбурге постоянно росли. В результате массового недовольства дороговизной и перебоев в снабжении в городе возникли продовольственные волнения24. В конце 1916 г. – начале 1917 г. положение горожан в Екатеринбурге значительно ухудшилось : военные и транзитные грузы поглотили почти весь подвижной состав уральских железных дорог, снабжение города хлебом происходило « с колес » (т.е. без складских операций, с прямой доставкой хлеба в пункты распределения и/или продажи), т.к. запасы продуктов были исчерпаны. В декабре 1916 г. Екатеринбургская Городская Дума рассматривала проект использования карточек на продукты первой необходимости : хлеб, муку, сахар25.
- 26 А. Л. Сидоров, Экономическое положение России в годы Первой мировой войны, Москва, Наука, 1973, c. (...)
- 27 Там же, c. 483.
- 28 Там же, c. 485.
- 29 Потребление городского населения России (по данным бюджетных и выборочных исследова- ний). Москва, (...)
- 30 Там же.
18Как отмечал известный советский историк А.Л. Сидоров, первые полтора года войны Министерство земледелия легко справлялось с заготовками продовольствия для армии, в чем ему помогали местные власти – городские управы, которые пользовались правом регулировать цены26. В августе 1915 г. правительством было создано Особое совещание по продовольствию, устанавливавшее « твердые цены », с которыми должны были согласовываться и местные цены. В течение 1916 г. в Особом совещании велись дебаты о целесообразности увеличения твердых цен. Речь шла о достижении компромисса : с одной стороны, производители товарного хлеба были заинтересованы в повышении закупочных цен ; с другой стороны, принималось во внимание, что рабочие относятся к ценам на хлеб « чрезвычайно остро » (выражение представителя военного ведомства)27. В итоге в сентябре 1916 г. твердые цены на хлеба были повышены в среднем на 14 %28. Однако этого повышения оказалось недостаточно, т.к. в дальнейшем твердые цены оказались заметно ниже рыночных. На повестку дня в конце 1916 г. был поставлен вопрос о разверстке хлеба, распределению обязательных поставок его по губерниям и уездам страны. При этом ситуация со снабжением складывалась по-разному в разных городах. Так, нормы потребления в Москве, сложившиеся к маю-июню 1916 г., дали « в общем сравнительно благоприятную картину продовольственного дела »29. Карточная система в Москве развивалась постепенно. Карточки для распределения сахара были введены в августе 1916 г. В марте 1917 г. карточная система была распространена на хлеб, а затем – на целый ряд продуктов30.
- 31 Я. А. Голубинов, « Продовольственный вопрос в российской провинции в годы Первой миро- вой войны (н (...)
- 32 Там же, c. 195.
- 33 Голубинов, Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны, Автореф. дисс. (...)
19Отметим, что исследований продовольственной проблемы, характеризующих ситуацию в различных городах и губерниях России в 1914‑1917 гг., до сих пор опубликовано немного. Интересные результаты опубликовал недавно Я. А. Голубинов, защитивший диссертацию на тему « Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны ». По мнению автора, в тыловых регионах только губернские центры (причем далеко не все) ощутили дороговизну и нехватку продуктов – « в связи с наплывом беженцев, увеличением гарнизонов, расстройством железнодорожного сообщения »31, в то время как сельская местность подобных проблем практически не испытывала (автор отмечает в этой связи и существенную роль пособий семьям призванных в армию, которые нередко превышали месячный доход главы семейства). Несмотря на трудности военного времени, производство продовольственных товаров в Среднем Поволжье оставалось на достаточном для обеспечения населения уровне, угрозы голода не возникало32. Многочисленные потребительские общества помогли свести на нет спекуляцию. С 1916 г. земства и органы городского самоуправления начали действовать согласованно, что позитивно сказалось на снабжении населения. Цены на продовольственные продукты повышались постепенно. Недовольство жителей Среднего Поволжья в 1914‑1916 гг. проявилось лишь в глухом ропоте, жалобах, а также в единичных случаях погромов лавок, вызванных чаще всего ссорами покупателей и продавцов33.
20Как отмечает Я. А. Голубинов, до февраля 1917 г. власть достаточно эффективно справлялась с продовольственным вопросом в регионе. Крестьянство охотно продавало зерно правительственным закупочным агентам. Однако с марта по октябрь 1917 г. « новая власть своими руками разрушила прежнюю систему снабжения ». Именно тогда, – пишет Голубинов, – отдельные группы населения встали на прямой путь грабежа продовольственных запасов, « самочинно устраивая обыски в торговых складах, магазинах, частных домах ». С марта 1917 г. власть не смогла обеспечить нормальное снабжение городов продуктами питания и была вынуждена начать применять силу для отъема хлеба у села.
- 34 Там же.
21В итоге Голубинов опровергает тезис советской историографии о том, что именно продовольственный кризис сыграл ключевую роль в складывании в Среднем Поволжье “революционной ситуации” до февраля 1917 г. Его исследование показывает, что неспособность новой власти после Февральской революции 1917 г. справиться с продовольственными трудностями « явилась важной составляющей обострения социальных противоречий в государстве »34.
22Возвращаясь к вопросу о динамике положения рабочих в годы войны, перейдем на уровень микроанализа, позволяющего выявить механизмы поддержания приемлемого уровня жизни рабочих через призму архивов крупных предприятий.
⁂
- 35 Л. И. Бородкин, Т. Я. Валетов, Ю. Б. Смирнова, И. В. Шильникова, « Не рублем единым » : Тру- довые (...)
23В данном разделе статьи используются данные, полученные в рамках исследовательского проекта о мотивации промышленного труда в дореволюционной России, реализованного под руководством автора и основанного на анализе архивов крупных текстильных предприятий Центрального Промышленного района России35 : Ярославской Большой мануфактуры (ЯБМ), Товарищества мануфактур Н. Н.Коншина (г. Серпухов Московской губернии), Товарищества Даниловской мануфактуры (Москва). Анализ архивных материалов показал, что с началом Первой мировой войны в связи с недостаточностью казенного пособия семьям мобилизованных в армию рабочим, а также с учетом роста дороговизны Правления этих акционерных предприятий стали назначать свои пособия по военному времени и регулярные повышения заработка.
- 36 М. Г. Мейерович, Рабочее движение в Ярославской губернии в 1861 – феврале 1917 г. Хроника, Ярославл (...)
24Изучение архивных данных о работе ЯБМ показало, что численность рабочих этого предприятия за три года войны не только не сократилась, но благодаря востребованности ее продукции даже возросла на 12,8 %, достигнув в 1916 г. 10 617 чел. При этом число взрослых мужчин-рабочих в 1916 г. составляла около 82,8 % от довоенного, в то время как число взрослых женщин, работавших на фабрике, возросло в 1,3 раза, подростков – в 1,5 раза, малолетних – в 4,9 раза. С весны 1915 г. на фоне роста дороговизны началось падение реальной заработной платы и, как следствие, рабочие начали требовать увеличения заработка, расценок, квартирных и иных дополнительных выплат. На ЯБМ в 1915 – январе 1917 гг. рабочие 12 раз выдвигали требование повышения заработной платы без прекращения работ, и лишь однажды (в 1916 г.) это требование сопровождалось стачкой, которая носила чисто экономический характер36. Нередко, выдвигая требование увеличения заработной платы, рабочие специально подчеркивали, что увеличение дневного заработка должно происходить не в процентном выражении (одинаковом для всех), а на одинаковую для всех сумму. Это должно было привести к снижению дифференциации оплаты труда и к более заметной поддержке рабочих с низким уровнем зарплаты.
- 37 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 90-91.
25Аналогичные процессы выявляются и при изучении архивов других крупных текстильных предприятий. Так, архивные материалы Товарищества мануфактуры Н.Н. Коншина показывают, что в период с апреля 1915 г. до мая 1917 г. прибавки к зарплате рабочих объявлялись 12 раз, при этом величина прибавки мужчинам была больше, чем женщинам и подросткам37.
- 38 Эти объявления хранятся в архивном фонде предприятия – Ф. 331 Центрального государствен- ного архив (...)
26Особый интерес в этом плане представляет собранная в ходе работы по упомянутому выше проекту коллекция фабричных объявлений Товарищества Даниловской мануфактуры, охватывающая и период Первой мировой войны38, представленная 16 объявлениями (они развешивались в основном на стенах фабричных корпусов и в цехах предприятия). Большая часть этих объявлений имела целью информирование рабочих о проводимых Правлением предприятия повышениях оплаты труда рабочих.
- 39 Отметим, что перед войной дневная зарплата большинства рабочих-текстильщиков составляла 60-90 коп.
27Уже в первом объявлении такого рода, датированном 18.06.1915., Правление Даниловской мануфактуры извещает рабочих, что, « считаясь с вздорожанием предметов первой необходимости », оно « находит необходимым, в виде пособия на все время войны, приплачивать за каждый рабочий день », исходя из расчета : мужчинам по 8 коп., подросткам по 6 коп. и женщинам по 5 коп.39 Через два месяца, 14.08.1915 Правление объявляет, что « принимая во внимание продолжающееся вздорожание предметов первой необходимости, оно находит нужным в виде пособия на все время войны, независимо от приплаты, объявленной с 9‑го июня 1915 года, вновь приплачивать за каждый рабочий день » по тому же расчету.
2825 сентября 1915 г. рабочие прядильно-ткацкого корпуса мануфактуры предъявили Правлению ряд требований, включая прибавку жалования всем рабочим на 30 коп. в рабочий день, которая должна суммироваться с теми 16 коп., которые были назначены рабочим в июне и августе. При этом отдельным пунктом стояло требование уравнять прибавку для женщин и подростков с прибавкой для мужчин, а « жалование женщинам, заменяющим труд мужчин » приравнять к жалованию рабочих-мужчин. Рабочие потребовали также удешевления стоимости товаров первой необходимости, продававшихся в фабричной лавке.
29Правление отказалось удовлетворить эти требования рабочих, что привело к остановке работ на две недели и увольнению части рабочих. Затем предприятие возобновило работу, и 14 октября появилось объявление, которое гласило, что « ввиду вздорожания предметов первой необходимости Правление нашло возможным сделать третью прибавку в виде пособия на все время войны » всем рабочим по 8 коп., напоминая при этом суммарную величину прибавки.
30Следующие объявление Правления о прибавке датируется 12 декабря 1915 г. Величина этой четвертой прибавки составляла 10 коп. в день для каждого рабочего.
313 мая 1916 г. появилось объявление Правления с заголовком « Обращение к рабочим Товарищества Даниловской мануфактуры ». В нем рабочие извещались, что ввиду остановки фабрики (по причине их конфликта с Правлением) в октябре 1915 г. рабочие на основании существующих правил о наградах (премиях), как проработавшие беспрерывно менее 150 дней, лишились права на их получение. Однако, « в виде исключения и принимая во внимание продолжающуюся дороговизну жизни », Правление решило наградные деньги рабочим выдать при условии, если рабочие после пасхального перерыва « мирно приступят к работам и будут работать нормально до заключения отчета » (т.е до 28‑го Июня). Особый интерес представляет заключительная часть этого обращения, в которой Правление напоминает, что оно « неоднократно предупреждало рабочих, что оно строго следит за их интересами и само, без всякого понуждения, когда к тому было достаточно основания, делало повышения заработной платы и военных пособий, на всякое же насильственное требование отвечало и будет отвечать отказом ».
32Следующую, пятую прибавку Правление сделало 18 мая 1916 г., на сей раз по 12 коп. за каждый рабочий день каждому из рабочих « в виде пособия на все время войны ». Этим же объявлением Правление вводило отмену оплаты за использование рабочими фабричной бани вплоть до окончания войны.
33Шестая прибавка рабочим была введена Правлением 27 июня 1916 г. и имела теперь дифференцированный характер : 14 коп. в день мужчинам, 13 – подросткам, 10 – женщинам.
34В объявлении от 19 сентября 1916 г. Правление еще раз напомнило, что « никакие требования, предъявляемые путем забастовок, оно рассматривать не будет », и уже 27 сентября оно « нашло возможным сделать седьмую прибавку » всем рабочим в размере 10 коп. каждому. Как было указано в этом объявлении, со времени начала войны Правление довело тем самым сумму ежедневной прибавки рабочим в следующих размерах : мужчинам по 70 коп. в день, подросткам – по 65 коп. и женщинам – по 60 коп.
35Следующая, восьмая прибавка была объявлена Правлением 30 ноября 1916 г. ; она рассчитывалась уже из другого принципа : каждый рабочий получал дополнительно 10 % от величины основной зарплаты. Но при этом тем рабочим, у которых эта прибавка не достигала 15 коп. за рабочий день, эта прибавка вводилась в размере 15 коп. Тем самым зарплата наиболее низкооплачиваемых рабочих подтягивалась к средней зарплате, уменьшая степень дифференциации фабричных зарплат. Кроме того, рабочим, живущим на вольных квартирах, Правление доплачивало по 4 коп. в день (таким образом доплата за жилье достигала теперь 20 коп. за каждый рабочий день).
36В итоге к концу 1916 г. средняя номинальная зарплата рабочих Товарищества Даниловской мануфактуры увеличилась примерно вдвое, однако индекс дороговизны вырос к этому времени еще заметнее.
37После февральской революции 1917 г. инфляция развивалась ускоренными темпами, что отразилось и на величине прибавок к зарплате рабочих. В объявлении от 29 апреля 1917 г. Правление Товарищества Даниловской мануфактуры довело до сведения всех рабочих, что « первоначальное жалование после Пасхального перерыва сего 1917 года будет повышено ». При этом для рабочих на повременной системе оплаты труда предлагалась новая схема доплат, сочетавшая равный процент прибавки для всех (10 %), повышающий степень дифференциации, и одинаковую для всех доплату 1 руб., что означало более высокий процент роста зарплаты для низкооплачиваемых рабочих :
Поденная плата |
Пособие |
Итого |
Мужчины 2 руб. 13 коп. |
10 % и 1 р. |
3 руб. 34 к. |
Подростки 1 руб. 68 коп. |
10 % и 1 р. |
2 руб. 84 к. |
Женщины 1 руб. 68 коп. |
10 % и 1 р. |
2 руб. 84 к. |
38Кроме того, всем живущим на вольных квартирах доплата за жилье повышалась до 6 рублей в месяц, из расчета по 25 коп. за каждый рабочий день. Таким образом, живущим на вольных квартирах поденная плата вместе с пособием и квартирной доплатой устанавливалась Правлением в следующих размерах : мужчинам 3 руб. 59 коп., подросткам 3 руб. 09 коп., женщинам 3 руб. 09 коп. Соответственно были увеличены и уровни зарплаты рабочих, работавших по сдельным расценкам. Номинальная зарплата рабочих Даниловской мануфактуры к маю 1917 г. выросла, таким образом, в среднем в 3‑4 раза по сравнению с довоенной (а для женщин и подростков – еще более заметно).
- 40 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 473.
- 41 Там же, c. 211, 212.
- 42 Там же, c. 475‑476.
39Однако во второй половине 1917 г. темп роста дороговизны принял угрожающий характер. Правления изучавшихся нами предприятий пытались смягчить последствия роста цен и надвигавшегося дефицита продуктов питания. Так, фабричная лавка мануфактуры Н. Н. Коншина контролировала цены на продукты на уровне ниже рыночного, терпя при этом убытки. В результате к 18.09.1917 эти цены выросли заметно меньше, чем в городе, на ржаную муку в 2 раза (в сравнении с довоенной ценой), на гречневую крупу – на 80 %, на говядину – в 3 раза40. Правление использовало свой потенциал большого хозяйства, удерживая пониженные цены в лавках. Но в 1917 г., с ускорением инфляции, фабрика с определенного момента уже теряет возможность поддерживать фиксированные цены и переходит на выплату дополнительной денежной компенсации вместо обеспечения выгодной для рабочих разницы цен. В объявлении о повышении доплат от 15 мая 1917 г. Правление Товарищества мануфактур Н. Н. Коншина извещает рабочих о том, что « ввиду перехода харчевых лавок Товарищества на рыночные цены в возмещение разницы в ценах на харчи будет выдаваться мужчинам и женщинам по 76 копеек, а подросткам по 75 копеек за каждый рабочий день »41. Таким образом, поддержка рабочих в обеспечении их продуктами питания проходит следующую эволюцию : до войны цены на продукты в фабричной лавке практически совпадают с рыночными, в 1915–1916 гг. фабрика в меру своих возможностей устанавливает рабочим льготные цены, а в 1917 г. фабрика снимает эту поддержку, но в возмещение начинает платить рабочим новый вид пособия. Отметим, что осенью 1916 г. Правление вводит продовольственные карточки для рабочих и членов их семей42.
- 43 ГАРФ. Ф.7952. Оп.8. Д.62. Л.195.
- 44 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 477.
40Правление Ярославской Большой мануфактуры также проводило социально-ориентированную политику в отношении обеспечения рабочих предметами первой необходимости. Речь идет о фабричной лавке, цены в которой к октябрю 1915 г. по сравнению с предвоенными месяцами составляли прибавку всего около восьми процентов (т.е. заметно меньше цен на эти же товары в городе)43. Выравнивание же этих цен с городскими с июля 1917 г. сопровождалось существенным увеличением заработка рабочих. И если до ноября 1915 г. на ЯБМ каждый раз делались одинаковые для всех процентные прибавки к основному расценку (что увеличивало абсолютную разницу в оплате труда рабочих разной квалификации), то в период с ноября 1915 г. и по июнь 1917 г. по просьбам рабочих фабричная администрация ввела порядок, в соответствии с которым все рабочие ЯБМ, независимо от пола, возраста и выполняемой работы получали одинаковые по надбавки. Таким образом, руководство ЯБМ осознавало необходимость поддержания приемлемого материального уровня жизни рабочих в условиях продолжавшейся войны и неуклонного роста цен, придерживаясь при этом принципа более эффективной поддержки категорий с низким уровнем оплаты труда. В сентябре 1916 г. Правление ввело карточки на получение сахара для рабочих и их детей44. В целом решение продовольственного вопроса на ЯБМ действительно можно признать позитивным, так как в годы Первой мировой войны снабжение фабричного поселка продуктами было достаточно стабильным. Начальник Ярославского губернского жандармского управления в январе 1917 г., сообщая прокурору окружного суда о настроениях в городе, отмечал :
- 45 ГАЯО. Ф. 906. Оп.4. Д.1057. Л.205.
Рабочие такого большого предприятия в Ярославле как фабрика ЯБМ… в продовольственном отношении обеспечены лучше остальной части населения города… продукты продолжали выдаваться в кредит и каждому рабочему был положен паек45.
- 46 См., например, документ « Решение Совета фабрикантов и заводчиков по поводу ставок оплаты труда в С (...)
41Следует отметить, что в ходе войны правления предприятий постепенно утрачивали свободу в назначении ставок оплаты труда и прибавок к жалованию : вопрос этот частично переходил в ведение комитетов разных уровней, а после Февральской революции размеры изменения оплаты труда уже прямо диктовались Советом фабрикантов и заводчиков, вырабатывавшим в контакте с Согласительной комиссией общее решение, обязательное для всех фабрик уезда46.
42Проведенный анализ данных о темпах инфляции и росте номинальной зарплаты фабричных рабочих показывает, что попытки предпринимателей повысить номинальную зарплату рабочих не смогли компенсировать рост инфляции, особенно начиная с весны 1917 г. « Ножницы » в темпах роста инфляции и зарплаты постепенно расширялись.
- 47 Ник. Воробьев, « Заработная плата, как элемент промышленного производства в условиях довоенного и в (...)
- 48 Там же.
43Отметим, что это наблюдение в разной степени применимо к различным отраслям промышленности. Так, в 1916 г. средняя реальная зарплата на предприятиях оборонной промышленности превышала ее уровень в 1913-м года на 22,8 % (при этом производительность труда выросла на 75,7 %), в то время как в отраслях, не принимавших участия в работах на оборону, этот показатель снизился в 1916‑м году на 15,2 % (при снижении производительности труда на 5,5 %)47. В 1917 г. для всех отраслей российскойпромышленности был характерен резкий спад уровня реальной зарплаты48.
- 49 Прокопович, Война и народное хозяйство…, c. 258‑259.
- 50 Там же, c. 261.
- 51 Там же, c. 262‑263.
- 52 Об этом говорится на первой странице данной статьи.
- 53 Прокопович, c. 263.
- 54 Там же.
- 55 Там же, c. 264.
- 56 М. П. Кохн, Русские индексы цен, М., Экономическая жизнь, 1926, c. 14.
- 57 Ник. Воробьев, указ. соч., c. 44.
44Изменения в уровне жизни рабочих, их продовольственном обеспечении после февральской революции 1917 г. подробно анализировал С. Н. Прокопович. Его наблюдения носят парадоксальный характер. Он отмечал, что после Февральской революции существенных изменений в положении крестьян не произошло, в то время как положение рабочих стало резко улучшаться, зарплата в большинстве отраслей летом 1917 г. подскочила примерно вдвое по сравнению с дореволюционным временем – и это на фоне падения производительности промышленных предприятий, роста промышленной анархии, сокращения длительности рабочего дня до 8 часов, отмены сдельных работ. В последующие месяцы зарплата продолжала расти « бешеным темпом » – без всякой связи с производительностью труда и валовой прибылью предприятий49. Прокопович отметил в этой связи, что данный процесс коснулся и пайков, состав которых было предложено расширить и дополнить выдачей квартирных денег. Автор приводит свои расчеты, из которых следует, что если бы это предложение Особой комиссии при министерстве внутренних дел, подготовленное при активном участии делегатов от Советов солдатских и рабочих делегатов, было реализовано, это поглотило бы все запасы продовольствия, не оставив практически ничего для остального населения и армии. Представляет интерес проведенное Прокоповичем сравнение динамики товарных цен и зарплаты рабочих в 1914‑1917 гг. Взяв уровень цен на 1 июля 1914 г. за 100, а уровень зарплаты взрослых мужчин за 102, он получает следующие данные : индекс цен к 1 июля 1915 г. достигает уровня 131, а заработная плата – 119. В следующем году тенденция к ускоренному росту цен (в сравнении с зарплатой) меняется : к 1 июля 1916 г. индекс цен достигает значения 185, а заработная плата – уровня 215. В 1917 г. этот разрыв растет : 1 июля 1917 г. индекс цен, по Прокоповичу, достигает значения 248, а зарплата – 512, « делая после (февральской) революции резкий скачок вверх »50. Как отмечает Прокопович, такой скачок заработной платы неизбежно должен был поднять товарные цены и уронить покупательную способность рубля. Таким образом, после февраля 1917 г. уже не зарплата поднималась вследствие роста цен, а рост цен был вызван быстрым подъемом зарплаты, обязанным « политической силе пролетариата »51. В этом вопросе позиция Прокоповича совпадает с выводом, к которому в январе 1917 г. пришел проф. Твердохлебов52. Прокопович отмечает при этом, что в силу действия указанного механизма исчисленный им индекс товарных цен на 1 июля 1917 г. « далеко отстает от действительности »53. Признавая неполноценность своего индекса цен, Прокопович не может не согласиться с тем очевидным фактом, что рост цен « затруднил финансирование войны » и – в результате – привел к растущей эмиссии бумажных денег, высокой инфляции. Таким образом, – заключает Прокопович, « жажда пролетариата улучшить свое положение привела к дезорганизации экономического аппарата войны »54, а весною и летом 1918 г. – к « чрезвычайному развитию безработицы и катастрофическому падению уровня заработной платы »55. Катастрофический рост цен в течение 1917 года отражает наиболее надежный индекс цен М. Кохна, значение которого в январе 1917 г. равно 294, а в декабре того же года – уже 1545 (за 100 принято значение этого индекса в 1913 г.)56. В 1923 г. Н.Я. Воробьев дал оценку динамики средней реальной зарплаты фабрично-заводских рабочих в 1913‑1918 гг. С учетом роста дороговизны реальная зарплата (в рублях 1913 г.) была 258 руб. В 1913 г., 272 руб. в 1914 г., 281 руб. в 1915 г., 278 руб. в 1916 г., 220 руб. в 1917 г. И 27 руб. в 1918 г.57
45Однако связывать катастрофическую динамику инфляции в стране во второй половине 1917 г. исключительно с фактором « политической воли пролетариата » – значит сильно упрощать реалии этого периода.
⁂
- 58 А. Маркевич, М. Харрисон, Первая мировая война, гражданская война и восстановление : национальный д (...)
- 59 Урожай 1914 года в Европейской и Азиатской России. Вып. I и II. Пг. 1915 ; Урожай 1916 года в Европ (...)
- 60 Сидоров, Экономическое положение России в годы первой мировой войны, Москва, Наука Сидоров, Экономи (...)
- 61 М. В. Оськин, « Русская армия и продовольственный кризис в 1914‑1917 гг. », Вопросы истории, 2010, (...)
46Обратимся к общей характеристике социально-экономического положения страны в годы войны. Наиболее надежные оценки получены недавно в публикациях А. Маркевича и М. Харрисона58. Ими показано, что значение показателя « товары и невоенные услуги » снизилось (на душу населения, в рыночных ценах 1913 г.) с 1913 по 1916 гг. на 8,2 %, а продукция сельского хозяйства – соответственно на 20,7 %. Эти оценки близки к тем, которые были получены раньше – как современниками, так и советскими учеными. Так, по данным статистических источников военного времени, в 1916 г. посевные площади под продовольственные культуры в России составляли 88,1 % по отношению к 1914 г., а валовой сбор хлебов в 1916 г. составлял 83,3 % по отношению к 1914 г.59 В связи со значительным ростом численности армии, всё возрастающая часть хлеба в России шла на ее снабжение. Если в 1914 г. потребление хлеба армией было 81,8 млн. пудов, то в 1916 г. оно составило уже 563,5 млн., значительно превысив половину товарного хлеба в стране. Резко возросло и потребление мяса армией. В первый год войны паек включал фунт мяса в день на человека, позже эта норма была понижена на четверть. Если в течение первого года в армию было отправлено 3,2 млн. пудов мяса, то в течение третьего оно выросло в разы60. Эти растущие потребности армии, а также резко возросшие транспортные проблемы привели к затруднениям в продовольственном обеспечении городского населения страны и росту цен. Так, июльская 1916 г. цена мяса поднялась в среднем вдвое по сравнению с ценой июня 1914 г. Хотя мясной паек в армии на протяжении войны оставался вполне достаточным, меры, предпринимаемые для этого, постепенно привели к истощению скотоводства, что стало одной из причин продовольственного кризиса, который ударил уже по революционным властям после февраля, а еще сильнее после октября 1917 года61.
- 62 Б. Н. Миронов, Благосостояние населения и революции в имперской России : XVIII – начало ХХ века, М. (...)
- 63 Там же, c. 638.
- 64 Там же.
- 65 Там же, c. 639.
47В последние годы заметный резонанс получила новая монография известного петербургского историка Б.Н. Миронова, в которой он касается и вопросов динамики уровня жизни населения России в годы Первой мировой войны62. Как отмечает автор, сбор зерновых в России в годы войны вполне удовлетворял спрос населения. Возросшее потребление армии в основном компенсировалось уменьшением продовольственных потребностей в тылу (ввиду проводившихся мобилизаций). Более существенным фактором было, однако, запрещение экспорта, поглощавшего в мирное время, как правило, свыше 20 % чистого сбора хлебов63. Характеризуя материальное положение российского населения во время войны, Миронов отмечает, что оно было лучше немецкого. В Германии карточная система на хлеб была введена в январе 1915 г. и к концу 1916 г. она распространилась на все важнейшие продукты питания. Норма хлеба постепенно понижалась и в 1917 г. достигла всего 170 г. в день, масла и жиров – до 60‑90 г. в неделю ; молоко получали только дети и больные64. Введенная с началом войны государственная хлебная монополия в 1916 г. приняла форму принудительной продовольственной разверстки. В России же твердые цены на хлеб, обязательные при государственной закупке для армии, были установлены в августе 1915 г., почти на год позже, чем в Германии, а в октябре 1916 г. правительство распространило их на все торговые сделки. Осенью 1916 г. в 31 губернии Европейской России (из общего числа 50) было введено подобие продразверстки. Летом 1916 г., на полтора года позже, чем в Германии, в городах 34 губерний возникла карточная система, нормировавшая хлеб и сахар (при этом нормы были существенно более высокими, чем в Германии) 65.
- 66 Мировая война в цифрах, М., Военгиз, 1934, c. 72.
- 67 Там же, c. 81, 82.
- 68 Там же, c. 85.
48Интересно, что рост цен в России в годы войны был вполне сравним с ростом цен в других воюющих странах. Так, в 1917 г. индекс оптовых цен в Германии был 179, в Великобритании – 206, во Франции – 262, в Италии – 306 (за 100 принималось значение индекса в 1913 г.)66. Если же обратиться к индексам розничных цен, то в 1917 г. во Франции этот индекс достиг значения 174,4, а индекс дневной зарплаты рабочих – 125 ; в Италии соответствующие индексы достигли в 1917 г. значений 184 и 138, т.е. зарплата заметно отставала от роста дороговизны67. При этом положение населения Германии было особенно тяжелым : во второй половине 1916 – первой половине 1917 г. потребление продуктов питания в процентах к предвоенному времени составило 31,2 % по мясу, 51 % по рыбе, 18,3 % по яйцам, 22 % по маслу, 48,5 % по сахару, 70,8 % по картофелю, 2,5 % по сыру68. В целом положение населения России к 1917 г. было лучше при сопоставлении показателей динамики индексов цен и зарплаты, а также потребления продуктов питания.
- 69 Миронов, Благосостояние населения и революции в имперской России : XVIII – начало ХХ века…, c. 639.
- 70 В. А. Никонов, Крушение России, М., Астрель, 2011, c. 419.
- 71 Там же, c. 420.
49Как и большинство исследователей социально-экономических аспектов Первой мировой войны, Миронов считает, что реальная зарплата российских рабочих начала снижаться летом 1917 г. По его мнению, продовольственный кризис, проявившийся в России в конце 1916 – начале 1917 г., был обусловлен не столько объективными, сколько субъективными факторами : массовые выступления в 1917 г., охватившие преимущественно столицы и промышленные центры, были спровоцированы оппозицией, которая воспользовались моментом, чтобы вывести народ на улицы и свергнуть монархию69. В любом случае назревавший продовольственный кризис становился важным фактором приближавшейся Февральской революции 1917 г. Как отмечается в недавно вышедшей монографии В. А. Никонова, « с точки зрения истории революции наибольшее значение имеет вопрос о продовольственном обеспечении армии и столицы »70. При этом, как пишет Никонов, продовольствие в Петрограде имелось, голод и разорение России зимой 1916 г. России не грозили, хлеба до нового урожая хватало, промышленность росла. Голод и экономический коллапс наступят годом позже, в результате « деятельности постреволюционных правительств »71.
- 72 Там же, c. 419‑420.
- 73 С. Г. Струмилин, Очерки экономической истории России, М., Наука, 1960, c. 115.
50Продовольственный вопрос в Петрограде вызывал тревогу городских властей накануне февраля 1917 г. Департамент полиции указывал в качестве главнейшей причины роста общественного недовольства в городе « то положение, в котором находится продовольственный вопрос и неразрывно связанная с ним беспримерная, непонятная населению, чудовищно растущая дороговизна »72. Как уже упоминалось выше, сравнимая по уровню дороговизна развивалась в эти годы и в других воюющих странах, однако население России не имело опыта жизни в условиях высокой инфляции (к 1917 г. цены на продукты питания выросли в 2‑3 раза, притом, что в течение тридцати довоенных лет индексы розничных цен в Москве и С.-Петербурге выросли не более чем на треть73).
⁂
- 74 См., например : Россия в годы Первой мировой войны, 1914‑1918 : материалы Международной научной кон (...)
- 75 Л. М. Альбитер, « Анализ промышленности россии в период первой мировой войны 1914– 1917 годов », Ве (...)
- 76 Там же.
- 77 Московский промышленный округ – один из округов, введенных для статистического учета данных, собира (...)
- 78 Там же.
51В связи со столетием со дня начала Первой мировой войны в России в последние годы было опубликовано немало работ, авторы которых анализируют различные аспекты войны, в том числе и относящиеся к тематике данной статьи74. При этом оценки процессов, происходивших в годы войны в российском тылу, в целом заметно отличаются от тех, которые были присущи советской историографии, хотя встречаются и публикации, выводы которых вполне согласуются с прежними оценками. Так, автор одной из них констатирует, что царское правительство в 1915‑1916 гг. оказалось бессильным разрешить продовольственную проблему, продуктивность сельского хозяйства резко снизилась75. По мнению автора, « уже через год-полтора после начала войны не только городское население, но и армия были посажены на голодный паек. В 1916 г. продовольственный кризис достиг огромной остроты »76. Этот вывод иллюстрируется явно завышенными цифрами : как считает автор, при увеличении за 1915–1916 гг. номинальной заработной платы рабочих Московского промышленного округа77 в 1,9 раза « цены на предметы первой необходимости поднялись в 5–6 и более раз »78.
- 79 Ю. А. Петров, « Экономика России в годы Первой мировой войны : современная историогра- фия », Эконо (...)
- 80 Там же, c. 15.
- 81 Там же.
52Целостную картину новейшей российской историографии, посвященной экономике России в Первой мировой войне, представил в своей обзорной публикации Ю. А. Петров79. Он охарактеризовал новый взгляд на ситуацию в экономике России, ее социальную структуру и общественные настроения в годы войны, отметил, что российские исследования о войне все в большей степени входят в русло подходов зарубежной историографии, обращая больше внимания изменениям поведенческих стереотипов населения, повседневной жизни. Сравнивая экономическое положение стран-участниц войны, Ю. А. Петров отмечает, что показатели России на этом фоне не выглядят безнадежными80. Так, сокращение внутреннего валового продукта на душу населения за 1914–1917 гг. в России составило около 18 %, тогда как в Германии – свыше 20 %, а в Австро-Венгрии Там же, c. 15. – более 30 %. Военные противники России, таким образом, испытали экономический спад не меньший, а даже больший, чем Россия. Как показывает обзор новейшей историографии, аналогичными были и причины спада, связанные с милитаризацией экономики и свертыванием рыночных механизмов снабжения населения ; общей для всех воюющих стран являлась и проблема обеспечения населения продовольствием. Мобилизация в армию во всех странах негативно повлияла на экономическое положение сельского хозяйства 81.
- 82 Там же, c. 17.
- 83 См., например: P. Gatrell, Russia’s First World War: A Social and Economic History, Harlow, Pearson (...)
53Интерес представляет современная историографическая оценка мер, принятых российским правительством по снабжению населения продовольствием. Несмотря на недостаточную эффективность этих мер, систему жесткого нормирования потребления продовольствия российские власти применить не решились из-за опасений социального взрыва. Правительство Германии, напротив, ввело нормирование продовольственного обеспечения. Это вызвало серьезное недовольство населения и, безусловно, привело к временному росту социальной напряженности, однако для Российской империи, как отмечает Ю. А. Петров, отказ от такой политики обернулся катастрофой. Продовольственный кризис зимы 1916/1917 гг. дал импульс для массовых протестных движений, которые завершились Февральской революцией82. Оценки этих процессов в российской историографии даются в последние годы с привлечением работ зарубежных историков-русистов83.
⁂
54Подводя итог рассмотрению вопроса о динамике благосостояния широких слоев населения России, особенно промышленных рабочих, в годы Первой мировой войны, отметим, что этот вопрос был одним из основных, определявших ход событий после двух лет участия в ней России, в 1916‑1917 гг. Этот вопрос имел несколько составляющих, требующих рассмотрения в комплексе, включая заработную плату рабочих и прибавки к ней, которые производились предпринимателями ; социальные льготы, вводившиеся на предприятиях для рабочих и членов их семей ; поддержку семьям мобилизованных в армию, которую оказывало государство путем обеспечения этих семей казенным продовольственным пайком, а также общественную помощь семьям призванных в действующую армию. Последняя компонента охватывала деятельность городских и земских учреждений, выделявших средства на поддержку семей солдат, мобилизованных на фронт ; благотворительных комитетов, приходских церковных попечительств, оказывавших помощь этим семьям в разных формах. Вся эта деятельность позволяла поддерживать приемлемый (в условиях войны) уровень жизни основных слоев населения в течение первых двух военных лет, однако с конца 1916 г. и особенно после Февральской революции 1917 г. проблема обеспечения населения продовольствием обострилась, что привело к резкому падению уровня жизни в стране, росту недовольства, создало почву для развития протестных движений и хаотизации социально-политической обстановки.
55Анализ архивных данных позволяет выявить конкретные механизмы поддержки рабочих крупных текстильных предприятий и их семей в годы войны, проследить динамику принимавшихся предпринимателями мер, направленных на компенсацию растущей дороговизны жизни. Работу по изучению этих механизмов следует продолжить в дальнейшем, привлекая архивные фонды предприятий других отраслей и регионов России.
56Как показывает анализ историографии, единого мнения о темпах снижения уровня жизни основных слоев населения страны в годы войны до сих пор не сложилось, существуют противоречивые оценки динамики индексов инфляции, зарплаты и доходов рабочих и крестьян, глубины продовольственного кризиса. В определенной мере это связано с региональными особенностями большой страны, спецификой процессов, протекавших в больших и малых городах, в сельской местности. Однако работы историков, опубликованные в последние два десятилетия, постепенно уменьшают степень различия в оценках рассмотренных нами процессов, создают компаративный контекст, проводя сравнение социально‑экономических процессов, проходивших в годы Первой мировой войны России и в других странах – участницах войны.
Notes
1 В. Н. Твердохлебов, « Бумажныя деньги и товарныя цены », Вестник финансов, промышленно- сти и торговли, №4, 1917, c. 143.
2 Там же, c. 144.
3 С. Н. Прокопович – известный российский экономист, политический деятель. Министр тор- говли и промышленности, министр продовольствия Временного правительства (1917).
4 P. Gatrell, « Tsarist Russia at War: The View from Above, 1914-February 1917 », in The Journal of Modern History, 87, September 2015, p. 694.
5 С. Н. Прокопович, Война и народное хозяйство, Москва, Типография Н. А. Сазоновой, 1918, c. 245.
6 Там же, c. 246.
7 Там же.
8 Фабричный округ – территория, находившаяся под надзором фабричного инспектора и охва- тывавшая несколько губерний.
9 Там же, c. 253.
10 Постное масло – это название растительного масла, которое произошло оттого, что из всех масел именно его употребляли во время поста.
11 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России/М-во фин. Деп. оклад. сборов. – Пг. : Тип. Т-ва п. ф. « Эл. тип. Н. Я. Стойковой », 1916, – VII, 515 с., c. 196.
12 Там же, c. 197. Районирование России в данном случае дается в соответствии с работой : Д. И. Менделеев (ред.), Фабрично-заводская промышленность и торговля России, СПб., 1893.
13 Для сравнения укажем, что средняя месячная зарплата фабрично-заводского рабочего в России в 1913 г. составляла 22 руб. См. : С. Г. Струмилин, « Динамика оплаты промышленного труда в России за 1900–1914 гг. », Плановое хозяйство, М., 1926, № 9, c. 245.
14 Губернская (казенная) палата – губернский орган министерства финансов. В ходе реформ Александра II на губернские палаты была возложена отчетность по приходу и расходу сумм в губерн- ских и уездных казначействах.
15 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России…, c. 200.
16 Там же, c. 201.
17 Там же, c. 202.
18 Там же.
19 Там же, c. 203.
20 Там же, c. 203-204.
21 Е. Ю. Апкаримова, « Городское общественное управление в годы Первой мировой войны », Вторые уральские военно-исторические чтения, Екатеринбург, 2000, c. 8.
22 О влиянии войны на некоторые стороны экономической жизни России…, c. 204.
23 О. С. Поршнева, « Екатеринбург в годы Первой мировой войны : взаимодействие власти и обще- ства на локальном уровне », Войны и военные конфликты в истории России : к 70-летию Великой Победы : материалы XIX Всероссийской научно-теоретической конференции, отв. Ред. В. М. Козьменко, В. В. Керов. М., РУДН, 2015, c. 318.
24 Там же.
25 А. И. Грамолин, Э. А. Коридоров, Екатеринбург – Свердловск – Екатеринбург. История город- ской власти (1745-1919). Документально-публицистические очерки, Екатеринбург, Средне-Уральское книжное изд-во. Новое время, 2003, c.175
26 А. Л. Сидоров, Экономическое положение России в годы Первой мировой войны, Москва, Наука, 1973, c. 479.
27 Там же, c. 483.
28 Там же, c. 485.
29 Потребление городского населения России (по данным бюджетных и выборочных исследова- ний). Москва, 1918, c. VIII.
30 Там же.
31 Я. А. Голубинов, « Продовольственный вопрос в российской провинции в годы Первой миро- вой войны (на материалах Самарской губернии) », Вестник Самарского государственного универси- тета, Гуманитарная серия, Самара, 2007, № 5/3 (55), c. 194-195.
32 Там же, c. 195.
33 Голубинов, Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны, Автореф. дисс. на соиск. учен. степени канд. ист. наук, Самара, 2009, c. 19.
34 Там же.
35 Л. И. Бородкин, Т. Я. Валетов, Ю. Б. Смирнова, И. В. Шильникова, « Не рублем единым » : Тру- довые стимулы рабочих-текстильщиков дореволюционной России, М., РОССПЭН, 2010.
36 М. Г. Мейерович, Рабочее движение в Ярославской губернии в 1861 – феврале 1917 г. Хроника, Ярославль, ЯГУ, 1995, c. 98-110.
37 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 90-91.
38 Эти объявления хранятся в архивном фонде предприятия – Ф. 331 Центрального государствен- ного архива г. Москвы (ЦГА г.Москвы), дела № 1452 и № 1540.
39 Отметим, что перед войной дневная зарплата большинства рабочих-текстильщиков составляла 60-90 коп.
40 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 473.
41 Там же, c. 211, 212.
42 Там же, c. 475‑476.
43 ГАРФ. Ф.7952. Оп.8. Д.62. Л.195.
44 Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 477.
45 ГАЯО. Ф. 906. Оп.4. Д.1057. Л.205.
46 См., например, документ « Решение Совета фабрикантов и заводчиков по поводу ставок оплаты труда в Серпуховском уезде с Пасхи 1917 г. » : Бородкин, Валетов, Смирнова, Шильникова, указ. соч., c. 396. Согласительные комиссии возникли в уездах после февраля 1917 г. для координации в рамках уезда социальной политики местных предприятий.
47 Ник. Воробьев, « Заработная плата, как элемент промышленного производства в условиях довоенного и военно-революционного времени », Вопросы заработной платы. Сборник статей, М., 1923, c. 45.
48 Там же.
49 Прокопович, Война и народное хозяйство…, c. 258‑259.
50 Там же, c. 261.
51 Там же, c. 262‑263.
52 Об этом говорится на первой странице данной статьи.
53 Прокопович, c. 263.
54 Там же.
55 Там же, c. 264.
56 М. П. Кохн, Русские индексы цен, М., Экономическая жизнь, 1926, c. 14.
57 Ник. Воробьев, указ. соч., c. 44.
58 А. Маркевич, М. Харрисон, Первая мировая война, гражданская война и восстановление : национальный доход России в 1913‑1928 гг., М., Мысль, 2013, c. 22‑25.
59 Урожай 1914 года в Европейской и Азиатской России. Вып. I и II. Пг. 1915 ; Урожай 1916 года в Европейской и Азиатской России. Вып. I и II. Пг. 1916.
60 Сидоров, Экономическое положение России в годы первой мировой войны, Москва, Наука Сидоров, Экономическое положение России в годы первой мировой войны…,
61 М. В. Оськин, « Русская армия и продовольственный кризис в 1914‑1917 гг. », Вопросы истории, 2010, №3, c. 150.
62 Б. Н. Миронов, Благосостояние населения и революции в имперской России : XVIII – начало ХХ века, М., Новый Хронограф, 2010.
63 Там же, c. 638.
64 Там же.
65 Там же, c. 639.
66 Мировая война в цифрах, М., Военгиз, 1934, c. 72.
67 Там же, c. 81, 82.
68 Там же, c. 85.
69 Миронов, Благосостояние населения и революции в имперской России : XVIII – начало ХХ века…, c. 639.
70 В. А. Никонов, Крушение России, М., Астрель, 2011, c. 419.
71 Там же, c. 420.
72 Там же, c. 419‑420.
73 С. Г. Струмилин, Очерки экономической истории России, М., Наука, 1960, c. 115.
74 См., например : Россия в годы Первой мировой войны, 1914‑1918 : материалы Международной научной конференции, отв. ред. : А. Н. Артизов, А. К. Левыкин, Ю. А. Петров, ин-т российской истории РАН. М., ИРИ РАН, 2014 ; Россия в годы Первой мировой войны : экономическое положение, социальные процессы, политический кризис, отв. ред. Ю. А. Петров. М., РОССПЭН, 2014 ; Первая мировая война и судьбы европейской цивилизации, под ред. Л. С. Белоусова, А. С. Маныкина. М., изд-во Московского университета, 2014 ; В. М. Шевырин, « Россия в Первой мировой войне (новейшая отечественная исто- риография) » : обзор, Россия в Первой мировой войне : новые направления исследований : сб. обзоров и рефератов, М., ИНИОН, 2013 ; Н. В. Макаров, « Российская империя в Первой мировой войне : совре- менная англоамериканская историография », Российская история, 2014, № 5.
75 Л. М. Альбитер, « Анализ промышленности россии в период первой мировой войны 1914– 1917 годов », Вестник СамГУ, № 4 (105), 2013, c. 106.
76 Там же.
77 Московский промышленный округ – один из округов, введенных для статистического учета данных, собираемых фабричной инспекцией.
78 Там же.
79 Ю. А. Петров, « Экономика России в годы Первой мировой войны : современная историогра- фия », Экономическая история, №1, 2015, c. 12‑20.
80 Там же, c. 15.
81 Там же.
82 Там же, c. 17.
83 См., например: P. Gatrell, Russia’s First World War: A Social and Economic History, Harlow, Pearson – Longman, 2005; P. Holquist, Making War, Forging Revolution. Russia’s Continuum of Crisis, 1914‑1921, Cambridge, MA, Harvard University Press, 2002; D. Lieven (ed.), The Cambridge history of Russia, vol. II. Imperial Russia, 1689‑1917, Cambridge, Cambridge University Press; R. Wade, The Russian Revolution, 1917, Cambridge, Cambridge University Press, 2000.
Top of pageReferences
Bibliographical reference
Leonid Iosifovitch Borodkin, “Динамика уровня жизни российских рабочих в годы Первой мировой войны новые подходы, новые оценки”, Revue des études slaves, LXXXVII-2 | 2016, 141-162.
Electronic reference
Leonid Iosifovitch Borodkin, “Динамика уровня жизни российских рабочих в годы Первой мировой войны новые подходы, новые оценки”, Revue des études slaves [Online], LXXXVII-2 | 2016, Online since 26 March 2018, connection on 19 April 2025. URL: http://journals.openedition.org/res/858; DOI: https://doi.org/10.4000/res.858
Top of pageCopyright
The text only may be used under licence CC BY-SA 4.0. All other elements (illustrations, imported files) are “All rights reserved”, unless otherwise stated.
Top of page